Алмазная Грань. Viva Victoria! - стр. 25

– Наслаждайтесь вечером,– я кивнула пасынку и девчонкам, взяла с подноса шот с каким-то крепким коктейлем и медленно пошла по тропинке к дому. Шаг, другой... пришлось замедлить темп, но это не спасло от зашивающегося, словно море в штормовую ночь сердечного ритма. Осушив шот до дна, я поняла, чем вызвана эта неуместная аритмия.

Уметь признаваться самой себе в том, в чем признаваться стрёмно – высший пилотаж. Я не хотела, чтобы эти две элитные шлюхи с задатками вамп прикасались к Денису. Не хотела, чтобы он уходил с ними и продолжал веселиться с продолжением в постели. Но от меня это не зависело: я сама положила лучших девчонок к нему в кровать. Стало неприятно, и это вызвало вспышку глухой злобы.

Звонок Михаила оказался как нельзя кстати.

– Виктория, милая, – вопреки тяжёлому дню, его голос был полон энергии и даже азарта.

Александр мне вряд ли расскажет, что произошло в Харькове, но я и сама догадалась по голосу супруга, что поездка увенчалась успехом.

– Миша, – за спиной раздался визг девчонок и крик Дениса – в особняк прибывали его друзья. – В целом всё хорошо. Твой сын доволен.

За десять лет с ним я научилась скрывать свои истинные чувства и эмоции. Но Лукас, как и прежде, видел меня насквозь. Его кровь стала моей. Его сознание сроднилось с моим. Так чувствуют друг друга мать и дитя, влюблённые, прожившие вместе не один десяток лет... Или мы с ним. Некогда палач и его несгибаемая игрушка, после – завоеванный трофей и хищница, а сейчас...

Что же между нами происходило? Когда чувство ненависти и холодной расчётливости сменилось на уважение и симпатию, вместе с которыми я особо изощрёно отсчитывала шаги до падения своего мужа? Как я могла одновременно тянуться к нему всем своим существом... и внутренне сладко плавиться от ощущения, что месть свершилась?

Воистину, когда так глубоко проникаешь под кожу своего врага – становишься его женой и верным другом, партнёром и первым помощником – наряду с жаждой отмщения приходит и любовь к нему. Неправильная такая. Подобных Лукасу не любят, их убивают – по возможности, одним выстрелом в голову. С ними не живут так долго и не становятся частью их Синдиката.

Но я была терпелива. И жестока. Никто и никогда не выбрал бы для Михаила Милевского столь красивую, изощрённую, продуманную месть. Никто не стал бы рисковать ради того, чтобы насытить демонов своего эго самым сладким и опасным для женщины наркотиком – любовью мужчины, чьё имя навевало ужас. Любовью, не втоптавшей меня в грязь, а вознесшей на вершины, недоступные другим.

И он никогда, ни при каких условиях не узнает, что я каждый день запускаю персональный таймер, отчитывающий его дни.