Алмазная гончая - стр. 26
– Боятся – значит, боятся. С чего вдруг им тебя уважать, за белую тряпку на голове? – Лицо Кэйлани оставалось безучастным, но теперь она хотя бы смотрела на него, а не на обступавшие дорогу деревья. Шершень нахмурился. – Знаешь, я раньше с вашей братией дел особо не имел, но, кажется, понимаю, почему вас не любят.
– А тебя, получается, любят?
– Обожают! – ответил он и улыбнулся во все зубы. Она фыркнула.
– Опять паясничаешь. Ну-ну. Но ты продолжай. У тебя голос приятный, дополняет звуки природы.
– Да ну тебя. Вообще больше с тобой разговаривать не буду.
Кэйлани сдержанно улыбнулась и откинулась на жесткую спинку скамьи, прячась в густой тени навеса. Шершень отвернулся, демонстративно уставившись вперед. Прикрикнул на конягу, чтобы ускорил шаг, хотя торопиться было особо некуда – до ближайшей деревеньки еще далеко, а до Дельты и вовсе целый день придется тащиться через леса и холмы.
Он молчал еще долго, но все-таки заскучал. Странно было ехать в тишине, когда рядом попутчица, но та словно и вовсе в разговорах не нуждалась. Наверное размышляла о своих еретиках, или вообще дремала.
– Кэй, можно тебя о чем-то спросить? – не выдержал он.
– Не называй меня так, я тебе не подружка. Что ты хочешь?
«Свернуть в лес, разложить на траве плащ, на плаще тебя и трахать до потери сознания», – мысленно ответил он и зажмурился от удовольствия, представив это во всех подробностях. Но она вряд ли оценит такое предложение. Ну, нет так нет, может, хоть поболтать получится.
– Почему в Алмазные гончие только женщин берут? Работенка-то грязная, опасная. Вот сейчас – послали тебя в Дельту, в самую глушь, одну...
– Отчего же одну? С тобой, – ухмыльнулась она. – Ты ведь знаешь, что мы... приводим приговор в исполнение. Женщина дает жизнь, она же и забирает.
– Забирают все, кому не лень! Дикость какая-то. Нет, мне этого не понять.
– Тебе и не нужно.
Он снова замолчал. Обиделся? Ну и пусть, это ненадолго. Не из тех, кто привык годами обиды взращивать. А вот рассказывать о себе она не желала. И не потому даже, что мирянам не следовало знать о порядках внутри Ордена.
«Предназначение женщины – дарить жизнь. Стать священным сосудом, – прозвучал в голове голос наставника. Так ясно, будто он стоял за спиной. Кэйлани едва удержалась, чтобы не обернуться. – Но не твое. Ты – вместилище греха. Орудие для самой презренной работы. Руки твои в крови, а душа – в скверне...»
Внезапно почудилось, что он каким-то образом наблюдает за ней все это время. Хмурится неодобрительно, видя, как она треплется с наемником, обсуждает дела Ордена с дикарем из Дельты. И то, что она проделывала с этим дикарем вчерашним вечером, тоже видел.