Альманах «Истоки». Выпуск 10 - стр. 26

Макеев слушал уже знакомые ему, простые слова, как сказанные впервые, – только для него, раненного. Лицо его успокаивалось, и страх смерти, отвратительный, липкий страх, беззвучно стекал с него в чужую каменистую землю, в песок, как болезненный пот.

Хуже всего стоять и ждать. Мама поставила коляску возле витрины и, уходя в магазин, сказала: «Ты старший. Следи за сестрой!» Она всегда говорила: «Ты старший», когда собиралась поручить что-то важное.

Топтаться возле коляски, не сходя с места, было скучно. Мимо проходили чужие люди с портфелями и авоськами. Можно было, конечно, поговорить с сестрой, но что она в два с половиной года может понимать в серьёзных вещах? Ничего. Ей даже не расскажешь о рогатке, которую вчера сам вырезал из орешника. Рогатка и сейчас приятно оттопыривает карман, но не вытаскивать же её здесь, при всех, – когда вокруг ходит столько взрослых. В общем, скука.

А сестре совсем не скучно – вертится, зыркает глазами по сторонам, улыбается. И чему улыбается – неизвестно. Пока она просто молча улыбалась, было ещё ничего, терпимо. Но вот она выпрямилась в коляске и сказала: «Я спою песенку». – «Не надо, – Гвоздик досадливо поморщился. – Этого только недоставало»…

Зря он сказал: «Не надо», ох, зря… В следующий миг глаза сестры наполнились слезами, губы задрожали. Она глубоко вздохнула, набирая побольше воздуха. «Сейчас заревёт», – сообразил он, и, опережая неизбежное, почти выкрикнул: «Хорошо! Хорошо, пой свою песенку. Пой, сколько хочешь, только не плачь!..»

Рыдания так и не вырвались наружу, слёзы сразу высохли, – как будто их и вовсе не было. Уже через мгновение сестра выводила тоненьким звенящим голоском:

Прохожие стали замедлять шаги и оглядываться. Крупная тётенька в ярком цветастом платье остановилась рядом и заслушалась:

– Какой чистый голос!

– Да, удивительный ребёнок! – поддакнул старичок с седой бородкой.

Тем временем сестра закончила длинное перечисление всех животных, встречавших гостей у порога принцессы, – «два утёнка – кря-кря!», – и сразу перешла к следующей песне:

История про полустаночек сразу привлекла новых зрителей. Подошла ещё тётенька с двумя набитыми хозяйственными сумками. Потом – дяденька в тапочках, с дорожным велосипедом. Все они глазели на сестру, а значит – и на Гвоздика, потому как он не мог отойти от коляски. Хотя отойти очень хотелось. Отойти куда-нибудь подальше и спрятаться. Песня оказалась длинной, и Гвоздик почувствовал большое облегчение, когда она закончилась: