Альманах «Истоки». Выпуск 10 - стр. 25

– Э-э, ты неправильно совсем гаваришь, брат! – сказал Салимов. Он привстал, сделал умильное лицо, вытянул губы трубочкой и заговорил вкрадчивым, сюсюкающим голосом: – Азизам! Ширинаки ман! Номат чи? Ту хело зебо. Инчо биё! Инчо биё…[3]

Коза склонила голову набок, и, казалось, внимательно прислушивалась.

Подошёл лейтенант Пройдисвет.

– Что тут у вас за шум, хлопцы, а драки нету?

– Доим козу, товарищ лейтенант! – козырнул Афонин.

– Козу вижу. Доения почему-то не наблюдаю, товарищ санинструктор! – так же по-уставному отчеканил Пройдисвет, и серьёзно спросил: – Ты кем на гражданке был, Афонин?

– Ну, это, в общем… В медицинском я… Учился…

– И как, хорошо учился?

– Вообще – нормально так учился…

– Да выперли его со второго курса. За прогулы! – ядовито подсказал Аникеев.

– Так, – Пройдисвет будто и не расслышал его. – Нормально, значит. Ну, с тобой, Афоня, всё ясно. А я вот до училища в колхозе работал, да матери помогал по хозяйству.

– Вы? Прямо в деревне?..

– Криво. В деревне, в деревне, студент. А что, непохоже? Боровики, в Черниговском районе, не слыхал? – взводный улыбнулся. – Ну, бойцы, вы даёте стране угля, мелкого, но до… Очень много. Ещё бы бочку приволокли! – Он указал на ведро. – Это ж вам не буйвол! Тут и котелок сойдёт, молокососы!

Лейтенант огляделся, взял за ремень и притянул к себе Демуха.

Поболтал его фляжку.

– Всё вылакал, боец. Сколько говорено: беречь воду на боевых!

Беречь! Старший сержант Матвейчук!

– Йа! – бодро откликнулся заместитель командира взвода.

– Есть вода?

Матвейчук протянул Пройдисвету почти полную фляжку.

– Вот, учитесь, салаги! – сказал взводный наставительно, и направился к козе. Наклонился над ней, что-то сказал негромко. Та стояла смирно, только прядала ушами. Пройдисвет решительно взял козу левой рукой под нижнюю челюсть, а правой начал лить из фляги воду на левую ладонь. Коза фыркнула раз, другой, и стала жадно пить. Напоив животное, лейтенант напился из фляжки сам. Потом присел возле козы, и, протянув руку назад, распорядился тоном хирурга, ведущего сложную операцию: «Котелок!» Ему подали котелок. Вскоре раздавались странные ритмичные звуки: тц-зынь… тц-зынь… Пальцы Пройдисвета, оказавшиеся неожиданно ловкими, быстро скользили по козьим соскам. И били из переполненного вымени в котелок тонкие, упругие струйки: тц-зынь, тц-зынь… Молока получилось много – почти два полных котелка. Их пустили по кругу. Первыми пили раненые. Афонин, склонившись над Макеевым, отдельно поил его из дюралевой кружки. Зубы сержанта дробно стучали о металл.

– Попей, попей парного, земляк, – приговаривал санинструктор. – Козье молоко – самое полезное. Вот прилетит вертушка, – как маленького, уговаривал он раненого, – отправишься в госпиталь, отоспишься на настоящих простынях – как дома побываешь… И сестрички в Баграме – закачаешься!.. – Афонин даже мечтательно прицокнул языком. – Хорошо там, чисто…