Альковные секреты шеф-поваров - стр. 36
В баре Скиннер ни с того ни с сего закурил. По идее, он бросил две недели назад, но сейчас машинально взял сигарету и успел сделать две затяжки, прежде чем осознал, что происходит.
– А, сука! – ругнулся он с досадой.
Пиво между тем скользило как по маслу – он гордился, что не отстает от Роба Маккензи. Чуть позже подтянулись Гэри Трейнор и его новый дружок, здоровяк Энди Макгриллен, которого Скиннер смутно помнил по детской драке, оставившей неприятный осадок. Гэри предложил сменить бар, пойти в город. Следовало бы звякнуть Кей, однако алкоголь с кокаином ударили в мозг, исказили восприятие времени, спрессовали часы в компактные пятнадцатиминутные блоки.
– Какой твой любимый мультипликационный персонаж из теневых? – интересовался Трейнор, поглаживая бритый череп.
Скиннер задумался: в голову ничего не приходило. Он пожал плечами.
– Я люблю маленькую уточку из «Тома и Джерри», – признался Маккензи.
Трейнор и Скиннер переглянулись, изумившись неожиданной сентиментальности Малютки Роба. Осторожный Макгриллен, во избежание неприятностей, сохранял невозмутимость. Чтобы невзначай не засмеяться, Трейнор поспешил развить тему:
– Да ну, чушь! Пила из «Сумасшедших гонок» гораздо круче.
– Какая еще Пила? – Маккензи недоверчиво нахмурился. – Что-то я не помню никакой Пилы в «Сумасшедших гонках».
– О том и речь! Ты не помнишь, потому что она теневой персонаж. Это подружка Чурбана Руфуса. У нее деревянная машина, вместо колес циркулярные пилы. Ты прикинь: каждая собака знает Дика Дастардли, Матли, Пенелопу Питстоп, Питера Перфекта, профессора Пата Пендинга и Муравьиную Банду. Но никто не помнит Чурбана Руфуса и Пилу.
– Слушай, точно! – воскликнул Маккензи. – Чурбан Руфус – это такой здоровенный лесоруб, а Пила – это мандавошка типа белочки.
– Какая, блядь, белочка! – Трейнор покачал головой. – Пила не белочка, а бобриха. Скиннер, подтверди!
– Угу, самая лучшая из рисованных американских бобрих, – осклабился Скиннер. – На втором месте после Памелы Андерсон.
Потом они вышли из бара, и Макгриллен толкнул какого-то мужика: мгновенно вспыхнула драка, закружился вихрь ударов. Трейнор и Маккензи, конечно, бросились в гущу, но Скиннер остался в стороне и наблюдал, как трое его приятелей мочат пятерых. Помощь им не требовалась. Да он и не собирался встревать. Еще чего, за Макгриллена заступаться!
Позже пришлось лепить маловразумительные оправдания: якобы он в дверях сцепился с шестым и т. п. По осуждающему молчанию, однако, было ясно, что его малодушие не осталось незамеченным. Один такой момент может стоить репутации, думал Скиннер со стыдом. Почему же он не вмешался? Конечно, драку начал Макгриллен, которого он с детства не любил. И все же…