Альковные секреты шеф-поваров - стр. 38
Беверли показалась в дверях с тарелкой брюссельской капусты, ее нос подозрительно морщился.
– Что это было?
– Дурацкий кот свечку свалил. – Скиннер указал на столик.
– Ах, Кискис, негодник, как ты мог?! – воскликнула Беверли, ставя тарелку.
Мать и сын проделали дежурный ритуал: разломили по рождественскому крекеру, извлекли бумажные короны и напялили на головы. Нелепость действия и дурацкий вид головных уборов несколько разрядили обстановку, сняли копившееся с утра напряжение. Скиннер вяло ковырялся в тарелке, вполглаза следя за похождениями телевизионного Джеймса Бонда и готовясь к неизбежной трепке.
Мать начала спокойно, как обычно.
– Ишь, перегаром-то… – заметила она, выгнув бровь. – Неудивительно, что девушка сбежала.
– Ничего не сбежала, – выдал Скиннер заранее приготовленную отмазку. – Я же говорю – у нее мать заболела. Рождественский ужин приготовить некому. Она сейчас дома помогает. И вообще, ей нельзя обжираться. Даже на праздники. Диета, важные пробы… э-э… «Отверженные». А перегар – это после вчерашнего. Сегодня я только кружку пива. Праздник же, мам, Рождество! Я весь год пахал как лошадь.
Беверли гневно сверкнула глазами:
– Да тебе что праздники, что будни – один черт… Опять выходные псу под хвост!
Скиннер промолчал: если мать решила выпустить пар, то ее уже не остановишь.
– Девушку только пожалеть! – продолжала она. – Кто ж ее упрекнет, что не захотела отмечать Рождество с алкоголиком!
Скиннер ухмыльнулся, чувствуя в груди огненный мячик ярости:
– А я и не ропщу. Семейная традиция.
Мать ответила ледяным взглядом, от которого заныло в затылке. Скиннер тут же пожалел о своих словах. Это все похмелье виновато. Он терпеть не мог приходить сюда с бодуна. Когда тебя колбасит после вчерашнего, невозможно общаться с трезвыми людьми, они кажутся представителями иной, враждебной расы, инфернальными хищниками, выгрызающими тебе душу. Они чуют запах твоей слабости, твоего пота, видят в тебе чужака. А мать пуще остальных. Ее и в хорошие-то минуты лучше не цеплять…
– Это в каком же смысле – традиция? – Беверли подбоченилась, ее слова ввинчивались в череп, как стальные шурупы.
Скиннер понимал, что надо притормозить, пойти на попятную, но непослушный язык гнул свое:
– А в таком, что мой отец тоже долго не вытерпел.
Лицо Беверли побагровело, образовав контрастную цветовую пару с зеленой гофрированной короной. Казалось, ее попытки выровнять дыхание извели в комнате весь кислород.
– Я тебя сколько раз просила не упоминать при мне…
– Я имею право знать, в конце концов! – взорвался Скиннер. – Ты же знаешь, кто такая Кей? А почему я не знаю…