Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - стр. 39
– Э-э, за что мне все это? – с досадливым ворчанием сдался Ахмед, у которого уже просто не осталось сил спорить.
Он тяжело поднялся с прохладного пола и поплелся к ненавистным кувшинам, насилу волоча ноги и бормоча проклятия в адрес свалившегося на его голову и головы его соратников непутевого главаря. Но что он мог поделать, если такова была воля хозяина? А мнение хозяина, то бишь начальства, как известно, не обсуждается, а если и обсуждается, то о-очень недолго (восточная шутка!).
Глава 5. Так ничего и не понял
Мансур пребывал в неописуемом гневе: богатый караван, перевозивший дорогую посуду, ковры и драгоценные побрякушки безо всяких проблем добрался до первой стоянки, о чем сборщика налогов известил один из соглядатаев, прислав почтового голубя с коротким сообщением на лапке. Мансур рвал и метал. Подушки и валики летали по комнате, нежный гусиный пух из разодранных одеял кружился в воздухе, опахало, отобранное у махальщика, ходило по спинам прислуги, компактной кучкой метавшейся по комнате из угла в угол, но при этом даже не помышлявшей о бегстве – будет еще хуже. Семнадцать жен Мансура заперлись в гареме, прижимая к себе плачущих детей. Никто не мог понять, что вдруг нашло на уважаемого всеми человека. В такой ярости его еще никто ни разу не видел. Бывало, конечно, разойдется Мансур-ако из-за какого-нибудь пустяка, вроде: не так косу перед ним поставили, криво подушку под бок подложили, или слуга мало чаю в пиалу нацедил. Побуянит Мансур-ако немного, позверствует да и успокоится. Но на этот раз все было серьезно, и даже очень.
– Проклятые идиоты, черные щенки! – рычал Мансур, разрывая в пух и прах очередную подушку. – Тупые ленивые ишаки! Не суметь выполнить такое простое дело!
– Господин, – в чуть приоткрытую дверь бочком протиснулся слуга, непрестанно кланяясь, – к вам Черный Махсум с телохранителем.
– Ага-а, вот я ему сейчас задам! – обрадовался Мансур, бросая подушку и вскакивая на ноги. – Впусти!
Слуга юркнул обратно в дверь, и в комнату вступил Махсум. Вид у молодого человека был вызывающе надменный. Рука его лежала на эфесе сабли, подбородок был гордо вздернут, нижняя челюсть выдвинута вперед, а во взгляде читались ярость и негодование. Правое ухо молодого человека вздулось и пылало, а левую сторону лица покрывал фиолетовый синяк.
– Кого вы нам подсунули, уважаемый? – с ходу ринулся в атаку Махсум. Он приблизился к Мансуру на пару шагов и замер, расправив плечи и ожидая ответа на поставленный вопрос.
– То есть… как? – опешил от такого неслыханного нахальства Мансур.