Алхимистика Кости Жихарева - стр. 3
И он в неизбывной тоске обхватил свою лысеющую головушку синими от множества рисунков ручищами.
– А я-то на что? – раздался голос из-под рояля.
Отряхиваясь от пыли, поднялся известный уже участникам сходняка адвокат Ефрем Куковяка. Известен он был тем, что позорно провалил захват мыльнозаводовцами деревни Малые Улёты. Не ожидал юрист появления Кости Жихарева, хотя сам был дежурным трикстером в предыдущем повествовании. Но каким-то чудом закрепился и в нынешнем…
– Бей его! – закричал горячий Дрон. – Спасибо, пригодился уже однажды, больше не надо!
– Подождите, – сказал Куковяка и поправил узел галстука. – За сущие копеечки, за недорого найду я управу на вашего ворога. Только вы с нынешнего числа откажитесь от прежнего ремесла, в чужие дома и карманы больше не суйтесь, а вполне законно легализуйтесь…
– Это как? – удивились урки.
– А так, что вам, по размышлении зрелом, пора заняться банковским делом. И тогда граждане без напоминаний сами добровольно придут со своими деньгами. В очередь встанут, шарахаться от вас перестанут…
Урки разочарованно завыли.
– Мы, защитничек, про загасить Костю толковали, – сказал Дрон. – А ты нам какую-то диверсификацию противную впариваешь…
– И вовсе не противную, – сказал Куковяка, – а очень даже креативную. Знайте, что в мире нету бандита страшнее кредита. Куда эффективней, чем рейд пиратский, ряд финансовых операций! Накинем свою экономическую шлейку на Костину семейку!
Его речь заглушил тяжелый всплеск и бульканье за иллюминатором. Это какие-то злые люди утопили русского шансонье Гошу Квадратика – то ли он пел недостаточно душевно, то ли услышал достаточно много. Теперь плыть певцу далече – может, в Белое море, может, в Чёрное, а повезёт – так и в море Лаптевых…
Сто лет одиночества с конфискацией
…Пройдёт много лет, и, стоя в чёрном фраке перед королём Швеции, свежий нобелевский лауреат, профессор Нил Эдуардович Филимонов, вспомнит тот далёкий день, когда два дебила-выпускника решили макнуть его башкой в унитаз…
Выпускников звали Воликов и Журов. Воликов был поздоровее, он держал ботана Филимонова по прозвищу Джульверн вверх ногами и пытался сориентировать голову его в нужном направлении. Мелкий Журов снимал происходящее на планшет, чтобы немедленно выложить в Сеть.
При этом ни тот ни другой вовсе не опасались никаких последствий: у Воликова папа был судья, а у Журова – вообще прокурор, и эти папы могли от любого жалобщика не только отбиться, но и обвиноватить его самого!
Ботан Филимонов молча метался, пробуя вырваться.
– Ты сильно умный стал, Джульверн, – сказал Журов. – Умней всех быть хочешь, а это нехорошо…