АЛЬФОНСИАНА - стр. 10

– Ты о чем?

– А о том. – Семен снисходительно кривит губы. – Читал я, к примеру, вашего Робинзона Крузо, так?

– Ну?

– Ты не нукай, ты на вопрос отвечай: у него там козы были?

– Вроде были.

– Тогда какого черта он выпрашивал кусочек сыра? Неужели не мог за двадцать восемь лет научиться гнать его из козьего молока?

– Гонят самогон.

– Из козьего молока? – Семен качает головой. – Сыр – да, но не самогон! Взбалтываешь, варишь, солишь – и готово! Вот я и спрашиваю: зачем он просил сыр?

Голову у меня кружит. То ли от водки, то ли от мыслей о сыре.

– А у кого он просил сыр?

– Не у Пятницы же! Ясное дело – у Джимма.

Я усиленно моргаю.

– Какого Джимма?

– Не читал, что ли? Они еще там на остров поехали. Сокровища искать. Катер арендовали, и понеслась. Приехали, значит, а там Робинзон с попугаем. Отводит в кустики и сыра кусок просит.

– Так это же этот… Бен Ган просил!.. Бен Ган, а не Крузо!

Семен вскидывает голову, нервно теребит пучок волос на подбородке.

– А ты не путаешь? Это ведь классика!

– Ну да! Я тоже когда-то читал. Кажется, в классе третьем. Хотя… – Я задумываюсь. – Козы у него, по-моему, тоже водились. У Бена Гана.

– Вот видишь! А ты байки мне рассказываешь. – Семен удовлетворенно протягивает руку к бутылке. – Еще по одной?

Я мотаю головой. Центробежная сила разбрасывает студень мозгового вещества, безжалостно вжимает в стенки черепа. Однако главной мысли я еще не утерял.

– Мне бы зуб, Сема! Срочно и чтобы держался.

Сема понимает все с полуслова.

– Ну-ка!

Я открываю рот, и Семен озабоченно хмурит брови.

– Мда… Припой тут не поможет, а вот на канифоль можно попробовать.

Он тут же приносит паяльник и коробку с канифолью, Я в ужасе гляжу на дымящее жало и торопливо поднимаюсь. Ничего не объясняя, судорожно жму Семину руку и выскакиваю из избы.

Увы, надежда на школьного стоматолога, давнюю мою приятельницу, также не оправдывается. Поглядывая на меня с подозрением, дамы в учительской словоохотливо объясняют, что докторша убрела в декрет, и ждать ее ранее чем годика через два-три бесполезно. Сообщением я не просто удивлен, – раздавлен. Где-то над зданием школы скрипуче хохочут незримые ангелы, едва слышно трепещут их воробьиные крылышки. Не сомневаюсь, что именно эти пузатые орлы удружили мне с декретом. Впрочем, как и со всем сегодняшним днем. Даже поскрипеть зубами невозможно. Приходится довольствоваться беседой с военруком – беседой, потому как проскользнуть мимо зоркого ветерана не получается. Уроки военного дела ведутся прямо в коридоре, и, конечно же, наш старикан майор меня примечает. Потрепанным броненосцем плывет навстречу, лихо вскидывает к козырьку загорелую ладонь.