Альфа возьмёт своё - стр. 21

— Это ведь что-то значит?

— Значит, что можно записывать твои сны, потом перечитывать и хохотать.

— Папа, я там присутствую, как в реальности! Как будто со мной, но я со стороны смотрю. Это было тысячу лет назад.

— Сказочная ты у меня, ягодка. Никто столько радости не приносит мне, как ты и твои сны.

Папа расстегнул пуговки белоснежной рубахи у ворота и кинул на меня добрый взгляд.

— Я тебе говорю, вот все твои сны, ну просто восхитительны.

— А мне каково? Пап! Почти каждую ночь такое снится. Про монаха правда впервые, и я получается ну совсем юная там. И вроде Милонеговна по отчеству.

Папа продолжал ухмыляться, вострым взглядом глянул в зеркало заднего вида. Въезжали в город. И хотя в машине мы были вдвоём, спереди и сзади ехали охранники.

Теперь мы во всеоружии, а мне велено не боятся.

— Пап, что эти сны означают? Они такие яркие. Может есть какая сила сверхъестественная?

Больма хоти бдети в вепельчене, а аз хытрец*… Прости, вырвалось.

Вольха длинной рукой дотянулся до меня и погладить хотел по голове. Но я увильнула.

— Пап! Причёска, — я потрогала свой упругий калач на макушке.

— Ну и погладить уж нельзя, — улыбнулся он. — Что толку говорить так, если кроме меня никто и не поймёт.

— А он? — тихо спросила я. — Серпень – это август по-старинному.

— А белобрысых ведала рядом с ним? Своих у него не осталось, подобрал свору, — посмеивался папа. — Это Вересени – сентябрята.

— Расскажи про Серпеня, — немного с опаской попросила я.

Но папа отреагировал адекватно. Потому что мой папа – самый адекватный папа в мире.

— А что про него рассказывать, Лагодка?

Он бандит чистой воды, убийца безжалостный. Так что я Феде сказал, чтобы девок наших попрятал. Сейчас лето будет, всех в отпуск на море. Лагодка, хочешь поехать?

— Я с удовольствием, пап! — вдохновилась я, восхищённо уставилась на него. — Это наверное будет здорово!

— Естественно, я деньжат тебе дам, чтобы ни в чём себе, ягодка моя, не отказывала.

— Папуль, ты самый лучший! — я отстегнула ремень безопасности и полезла целовать его в щёку.

— Много ль для счастья девичьего надо, — протянул довольный Святодар. — Мы с друзьями пока здесь дела всякие решим, а вы отдохнёте. А этот, сын мэра, — он посмотрел на меня, нахмурил густые брови. — Тебе его очень сильно хочется?

Я рассмеялась:

— Пап! Мне не хочется совершенно, он какой-то муторный!

— Я так и понял, что хотели тебя соблазнить. Не надо нам этих людишек, если хочешь, бери кого из наших… Чтобы наверняка к Серпеню не уйти.

— Это ты к чему сейчас сказал? — нахмурилась я.

Но папа, вытянув шею, остановился у тротуара.