Алена Винокурова. Женщины любят вопреки - стр. 7

– А какую бы ты хотела свадьбу, Ален? – спросил тогда у меня Вадим, когда мы танцевали.

– Честно? Наверное, напоминающую эту, посмотри, какие они счастливые, – кивнула я на молодоженов.

Таня и Рамазан танцевали, улыбаясь друг другу так ласково, что даже люди не сентиментальные, к коим относила я себя, пускали слезу, глядя на них.

– На, смотри, – протянула Таня мне увесистую фотокнигу, вырывая меня из воспоминаний о ее свадьбе.

Начиная смотреть фото, я заулыбалась, потому что Таня была верна себе: для свадебной фотосессии, которая проходила в студии, Татьяна выбрала декорации дворца и напялила на Рамазана наряд султана.

Мы по-женски обсуждали фотографии, когда открылась дверь, и голос нашего начальника Шевцова Аркадия Зиновьевича прервал нашу идиллию:

– А тут, собственно, группа оперативников, которые ведут это дело. Товарищи офицеры!

Мы все подскочили и посмотрели на начальника и его спутницу. А я даже тряхнула головой, решив, что у меня наваждение от Танькиных фотографий. Рядом с нашим Зиночкой стояла женщина, как две капли воды похожая на исполнительницу роли Хюррем.

– Это полковник Михеенко Марина Алексеевна, прикомандирована к нам из московского ГУВД, будет вести дело Бережного. Майор Овсянников – начальник отдела, майор Винокурова – старший оперуполномоченный, капитан Решетников, капитан Карпова, наша коллега из пресс-службы, – представлял нас по очереди начальник.

Рыжеволосая красавица переводила цепкий взгляд с одного на другого, и холоду ее глаз позавидовал бы промышленный рефрижератор.

– Я зайду к вам позже, – кивнула товарищ полковник, и они удалились.

А мы ошарашено переглядывались друг с другом.

– Да, Карпова, оказывается, бывают бабы красивее тебя, – задумчиво протянул Пашка.

Танька зыркнула и надменно ответила:

– Я Боташева.

Таня ушла и через пару минут вошла полковник Михеенко.

– Ну, что, ребята, рассказывайте, что успели накопать, – начала она, присаживаясь возле Павла.

Пока Паша рассказывал, я рассматривала ее. Есть утверждение, что сексуальность – это не то, что подчеркивают, а то, что невозможно скрыть. Так вот это утверждение было однозначно о Марине Алексеевне. В джинсах, обычной белой футболке, пиджаке с подвернутыми рукавами, надетым явно не по нашей погоде, а по московской прохладе, Марина выглядела все равно невероятно притягательно. Она легко улыбалась Паше, словно поощряя его отступить от формального стиля общения, но глаза смотрели очень холодно. Рыжие волосы ее спускались ниже лопаток и были завиты в модные локоны. Выглядела она достаточно молодо и свежо, и я гадала: сколько же ей может быть лет, если она уже полковник.