Алена Винокурова. Ты дорого заплатишь за мою ошибку - стр. 5

– Я так понимаю, она для Вас человек не чужой? – не удержалась я.

– Она моя дочь, – спокойно ответил он, слегка меня разочаровав, – Маша – моя дочь от первого брака. Мы с ее матерью развелись давно и обоюдно, но с дочерью я контакта никогда не терял, девочка она у меня самостоятельная, папой козырять не любит, да и вообще скрывает наше родство, замуж она вышла рано, взяла фамилию мужа, поэтому мне ничего было неизвестно, пока мне не позвонила ее мать поздно вечером уже. Сегодня Машу отпустят под домашний арест и мне нужна Ваша помощь, Алена.

– Простите, каким образом я могу Вам помочь? – спросила я с особой интонацией на местоимениях. – У Вас такие возможности, а я обычный опер обычного отдела, пусть центрального, но обычного, даже не управления. Тем более, что я никакого служебного отношения к этому делу не имею.

– Ну, это как раз процессуальные мелочи, – холодно ответил он, – главное, чтобы конкретно Вы занялись этим делом.

– Простите еще раз, но почему я?

– Ну, Вы столько громких дел вели, что вызываете не только определенное уважение, но и доверие, как профессионалу.

Я помолчала, обдумывая услышанное.

– Хорошо, Василий Андреевич, тогда давайте начистоту, что Вы не договариваете?

– Дело в том, Алена Дмитриевна…Я не хочу этому верить, но говорят, что моя Маша сошла с ума и… Я не помню точно как это называется, но в общем, что она вполне могла в своем состоянии кого-то пырнуть, это какой-то профессор у них там прокомментировал, его опрашивали, то ли ее начальник, то ли ее научный руководитель, я не вдавался в подробности.

– И? – не поняла я хода его мысли. Вернее вообще не поняла, что ему в таком раскладе нужно от меня.

– Я верю своей дочери, если она говорит, что не убивала, значит, так оно и есть, и я не верю в какой-то там диагноз, я ее неделю назад видел – обычный, нормальный человек…

– Но? – подсказала я ему.

– Но я понимаю, что я могу ошибаться. Да, я могу постараться, чтобы Маше дали минимально, что можно получить в такой ситуации, или на лечение отправили, но мне нужна правда, я хочу, чтобы моя дочь, если она не виновата, могла жить спокойно и с чистой совестью.

– А если виновата? – прямо спросила я.

– Я тоже хочу это знать, – твердо ответил Василий Андреевич, – тогда я буду понимать, что ей нужна помощь. У Вас будет допуск ко всем материалам дела, опросите всех повторно, если нужно, но давайте разберемся.

Повисла пауза.

– Хорошо, давайте попробуем, – ответила я без особого энтузиазма, понимая, что у меня нет другого выбора.

– Давайте, – кивнул первый зам губернатора, – что от меня требуется?