Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - стр. 38

Воспроизводить тот недолгий диалог в прямой речи не буду. Это не было беседой старых друзей. Как он не был готов обрадоваться нашей встрече, так и я – обидеться в ответ. Боюсь ошибиться в словах, тем паче память у меня вполне рядовая. Я похвалил его фильм «Война», ничего не сказав о других. Он слабо поинтересовался, чем я занят. Рядом стоял круглощекий дядечка с глазами навыкате, то ли солидный с виду, то ли просто выкачены от грузности. Он что-то предлагал Балабанову. (Я вклинился в их разговор, пообещав, что отвлеку лишь на минутку. Дядечка бы мне не уступил – но глаза у Лехи на секунду тогда оживились, он улыбнулся мне краешками рта, и дядечка чуть отступил.) Я сказал, что пишу в народно-патриотические СМИ, больше в левые, а кормлюсь чем придется. Еще два слова были обронены о друзьях – и все, побеседовали. Сунул в руку ему какую-то из своих книжек, простился.

Я уже давно не доверял его творчеству, его же недоверие ко мне граничило с равнодушием – и это недоверие как к потенциальному осквернителю имиджа авангардного режиссера новой России я, мне казалось, считал с краешков его губ. Ему эта власть дала хорошую путевку в жизнь (о том, что с самого верху, я еще не знал): он востребован, его творения нарасхват – все поменялось, – и экзистенциальными нытиками становятся уже такие, как я, а не он. Конечно же, за всем стоит его продюсер и единомышленник – но большей частью незримо, в тени.

Балабанов заметно изменился – подлысел и нарастил себе смешные щечки. Совсем как у грызуна – так трогательно. С киноведами и хроникерами, прибежавшими обсудить его новый опус, он – сама простота, на ты и не иначе. Они и называли его Лешей, как я когда-то. Сила-то в правде… А раз так – то и в открытости, и в простоте… Не знаю почему – мне эта их свойскость не пришлась по душе, какой-то мнился тут междусобойчик, какой-то взаимопиар. Возможно, я ошибался в этой мысли.

Все же кажется – самой страшной, кармадонской, беды тогда еще не случилось. Она еще ждала своего часа. Но даже если и ошибусь в хронологии роковых событий в его жизни – к чему уточнять… Теперь все они уже давно случились, и я последний среди тех, кто мог их предвидеть или предотвратить.

Да, это была последняя встреча, и, вполне возможно, ему не очень приятная. Друзьями мы с ним перестали быть к тому времени уже более десятка лет. Или все же мне хотелось восстановить отношения – и тогда я вру, что не стремился встретиться с ним? Ей-богу, не припомню. Если бы помнил, что хотел восстановить, так бы и писал. Вот он я, хороший, а Балабанов звезданулся и зазнался на всю свою больную голову… Нет, конечно же: все было проще… просто мне однажды захотелось посмотреть на него, а тут и повод нашелся…