Александр Николаевич Формозов. Жизнь русского натуралиста - стр. 25
Дневник военных лет погиб во время плена и болезни. Весною 1920 года отец попытался восстановить основное, не забывшееся даже в самой трудной обстановке. Эти записи занимают всего пять с половиной страниц на машинке и, как и прежде, посвящены исключительно зверям и птицам. Он был в новом для себя краю, в степной полосе, видел дроф, сусликов. Это было интересно. Исходя из этого конспекта, обрывков рассказов и материалов по истории гражданской войны, я попробую схематически наметить путь, пройденный за полтора года двадцатилетним красноармейцем Формозовым.
Вначале он отбывал службу на родине. В нижегородском дневнике есть записи от 16 и 17 ноября и 8 и 16 декабря 1918 года. Недавнего студента сделали чертежником. “Сижу, согнувшись над грудой чертежей, планов, схем. Онемевшие, запачканные разноцветной тушью пальцы машинально водят рейсфедером, и бегут из-под него то тоненькие ровные линии, то прерывистый пунктир, быстро строятся на бумаге профили и планы построек, окопов, а мысли – свободные птицы – унеслись далеко-далеко, в поля, туда, где в былинниках таятся русаки и где сейчас, тихо ступая в больших мокрых валенках, крадется, озираясь, какой-нибудь рослый бородатый дядила, сжимая в руках неуклюжую, но хлесткую шомполовку. Как далеко ушла от меня счастливая вольная жизнь полей, жизнь, наполненная приключениями, походами, переходами, пробегами – милая охотничья жизнь! Каждый день семь часов отсидеть и, погрузившись в кипу бумаг, кальки, восковки и множество прочих чертежных материалов, пачкаться в чертежах и красках. Семь часов, семь лучших часов дня!” (Д. 16-XI-1918). Впрочем, после ночных дежурств дают отгул, и Александр использует его не для сна и отдыха, а для традиционных вылазок за город.
Видимо, где-то около нового года мобилизованных отправили в Москву. В те дни революция открыла перед народом двери театров, для красноармейцев спектакли были бесплатными. И из каких-то казарм на окраине Александр ходил пешком через весь город в Большой театр слушать оперы. С тех пор он помнил многие сцены и арии. Не знаю, бывал ли он в Москве в гимназические годы. Возможно, это было его первое знакомство с городом, где в дальнейшем он прожил полвека.
В начале 1919 года Формозов оказался на Южном фронте. Позднее он записал свои наблюдения над хохлатыми жаворонками в феврале месяце у села Репное под Балашовым. Здесь стояла 9 армия. В мае часть перебросили в занятую красными в феврале 1919 года колонию немцев-гернгутеров Сарепту[48]. Тут создавалась линия укреплений, защищавшая Царицын с южной стороны.