Александр III. Заложник судьбы - стр. 5
31 декабря 1860 года гимназическое образование Никсы закончилось, а уже с января он изучал философию, богословие и церковную историю. Схватывал всё налету. «Если бы мне удалось хоть раз за десять лет подготовить студента, равного по развитию великому князю Николаю Александровичу, я считал бы, что исполнил свою профессорскую задачу», – признавался С. М. Соловьев.
Обсуждался вопрос о дальнейшем обучении Никсы в одном из российских университетов. Сделали пробу: он выслушал несколько лекций по математике в Пажеском корпусе, где сидел на одной скамье с пажами. Это бы первый случай подобного рода.
Саша боготворил Николая, выделял его из семьи, но не стремился за ним угнаться, что подтверждается дневниковыми записями Николая Павловича Литвинова – молодого помощника воспитателя.
«1861 год. 13 марта, понедельник. Сегодня на гимнастике я заметил признак пробуждения в Александре Александровиче, в первый раз ему пришла фантазия добиться сделать довольно трудную штуку, и действительно он ее сделал, хотя с грехом пополам. Натура добрая, но шероховатая, впрочем, есть надежда ее обтесать. Он очень мил со мною, очень послушен, но ужасно любит фамильярничать, и я решительно недоумеваю, как мне избавиться от этой короткости. Его любимое обращение ко мне: “Ты – дитя, поручик”. Если промолчишь и угрюмо отвернешься, он сейчас заметит это и скажет: “Ну вот и рассердился”. Если же при повторении той же выходки попросишь его перестать, он торопливо заговорит: “Ну не буду больше, господин поручик”, – и в самом деле перестает до первого удобного случая. Я еще не успел заметить, когда наступают эти удобные случаи, если замечу, постараюсь их избегать.
14 марта, вторник. Александр Александрович употребил более получаса на музыку, опять-таки по собственному побуждению. Посмотрим, будет ли знать ее завтра. Вечером были у Рихтера; в первый раз мне случилось видеть великих князей в обществе. Владимир Александрович ведет себя нисколько не стесняясь, так же как дома, а Александр Александрович видимо старался вести себя порядочнее, хотя это ему и не совсем удалось.
15 марта, среда. Александр Александрович отвечал свои уроки хорошо. Вечером я читал с Владимиром Александровичем из “Сида”. Никак не могу добиться какого-нибудь чтения от Александра Александровича, он его боится как огня.
18 марта, суббота. Говорят, я хорошо сделал, что начал журнал со времени моего поступления, а не позже, потому будто бы, что со временем я мог бы втянуться в привычки и недостатки великих князей, и мне всё казалось бы так, как оно должно быть… Уж не успел ли я втянуться… Боже упаси. Между тем нет еще месяца, как занял свою должность, а Александр Александрович, мне кажется, уже во многом успел, сделался прилежным и толковым, заметно наблюдение за собою и вообще много утешительного.