Алекс: на деревню к бабушке - стр. 22
— Но нам действительно пора… Уже поздно, — вонзает Аня мне в спину остриё кинжала.
Русалочка, ну куда ты лезешь? Ещё и с этими тоскливо—пронзительными нотами в голосе.
— Чай готов? — бесцеремонно приобнимаю её за плечи, нагло меняя тему.
— Д-да, — смущённо отвечает она, слегка вздрагивая и указывая на только что заваренный чайник.
— Отлично! Мне самую большую чашку и такой же большой кусок пирога.
Я оставляю Аню один на один с заказом, хватаю локоть Дарины и выволакиваю её из кухни.
— Алекс, ну что ты завёлся? Ну, извини! Я просто хотела побыть с тобой наедине, а тут у тебя яблоку негде упасть… — с раздражением оправдывается незваная гостья, даже на ходу не оставляя попыток прилипнуть ко мне поэротичнее. — Но ты знаешь, — внезапно тянет её на откровенность, — на месте твоей бабули я бы не была такой наивной. Ведь Аньку сюда привез ваш Степаныч. А что, удобно! Вера Фёдоровна для души, а молодая девка для всего остального. Так жалко, Алекс, твою бабулю… — с чувством выполненного долга Дара скромно тупит глазки, сочувственно вздыхая.
— То есть Аня живёт у него? — офигеваю я от вскрывшихся фактов.
— Нет, это уж совсем палево было бы, — презрительно фыркает юная сплетница. — Поселил её в этой развалюхе, которая между вашими домами осталась. Я-то тут только месяц, а отец рассказывал, что ещё с зимы это непотребство. Ну, хоть за дочку не выдал и в доме не поселил. Совесть хоть чуть-чуть, но осталась. А вот Данька наверняка его сын! Алекс, как же замечательно, что ты приехал и, наконец, разберёшься с этим! Так больно видеть, как обманывают Веру Фёдоровну. А она же, как слепой котёнок, такая добрая, наивная, — по щеке Дары стекает настоящая слеза.
— Любопы-ы-ытно…
— И теперь понятно, почему Степаныч на бабуле твоей не женится: с неё ж ничего не поимеешь, дом-то твой.
— Нет. Её, — чисто на автомате опровергаю я вскользь упомянутый факт, всё ещё охреневая от местной мыльной оперы.
— Как? — шокированно переспрашивает Дара.
— Так, — не вдаюсь в подробности, потому что через только что открытую дверь в заборе вижу машину её отца.
Спасибо, ба, по-другому её не выпереть. Но неужели со Степанычем ты дала себя обмануть? Или просто приняла их правила?
Подталкиваю Дару на выход ещё быстрее, мне теперь точно есть чем заняться.
— Пап… А ты что здесь делаешь? — интонация выдаёт нарушительницу с головой.
Похоже, наш дом и возможная встреча со мной были тоже под запретом.
— Вот и я думаю, какого чёрта я тут делаю, если мы договорились, что ты к нему больше не лезешь? Алекс, извинись от моего имени перед Верой Фёдоровной за эту козу. В машину. Домашний арест плюс три недели, — гневно оглашает отец очередной приговор дочери.