Албазинец - стр. 45
Фан настолько был напуган увиденным, что не захотел оставаться в этом страшном месте и, стегнув хворостиной лошадь, помчался прочь.
И снова впереди были леса, овраги и косогоры, снова были усеянные голубыми цветами осенние поля и покрытые кочкой, высушенные недавним летним зноем болотца, пока наконец на десятый день пути, перевалив через невысокую сопку, всадники не вышли к какому-то селенью. Переехав вброд небольшой ручей, они слезли с лошадей и, взяв их под уздцы, пошли в сторону разбросанных среди деревьев жилищ, всем своим видом показывая, что пришли они с миром. Жители деревушки это, видно, поняли, потому стали без опаски выходить из своих лачуг.
Фан, отыскав глазами Егоршу, что-то быстро пролепетал.
– Дауры! – перевел тот Опарину.
Навстречу казакам вышел какой-то седовласый человек.
Фан снова что-то пролепетал.
– Это князь, – перевел его слова Егорша. – Самый главный здесь.
Князь был широкоскулый и малорослый азиат, бороду которому заменяли несколько редких длинных волосинок. Его узкие глаза, похожие на щелочки бойниц, настороженно глядели на мир из-под нависших седых бровей. Несмотря на теплую погоду он вышел к незнакомцам в наброшенной на плечи роскошной, подбитой драгоценными соболями шубе и остроконечном лисьем малахае на голове, какие носили степняки и лесные люди. Видно, это так полагалось князю, но, скорее всего, тот хотел показать, что именно он здесь самая важная птица. Морщинистое лицо его, украшенное шрамами, было похоже на старое истрепанное холодными ветрами боевое знамя. Широкий кинжал с оленьим рогом, заменявшим рукоять, торчал у него за широким поясом.
3
Князь был стар, но, как всякий старый воин, старался держаться молодцом. Мгновенно определив, кто из чужаков главный, он молча поприветствовал Федора поднятием руки. Тот в ответ отвесил ему глубокий земной поклон.
Некоторое время старик пристально глядел ему в глаза – будто бы пытался проникнуть к нему в душу. О, он знал, что не всегда русские приходят с миром. Бывают среди них и плохие люди, которые способны и обмануть тебя, и ограбить, а то и руку на тебя поднять. Вот и хочется старику понять, что за люди пожаловали к ним в улус.
– Что ищут оросы[34] в чужих землях? – все также пристально глядя Федору в глаза, наконец спросил он.
При этом не потребовался даже толмач, чтобы понять его, потому как он довольно сносно изъяснялся по-русски.
– Да вот с добрым словом к вам пришли, – подивившись умению князя говорить на чужом ему языке, обнажил в улыбке свои крепкие зубы Опарин. – Хотим просить дауров вернуться на родную землю.