Алая Завеса. Наследие Меркольта - стр. 45
Юлиан не смог выдавить из себя ни слова. Все эпитафии и некрологи остались лишь в его мыслях – сумбурных и нездоровых, но откровенных и честных.
Он слишком долго находится здесь. Ещё немного – и прошлое снова поймает его в свои сети и оставит там навсегда.
Юлиан только что нашёл ту ниточку, что могла обрасти и стать канатом к желанию жить и двигаться дальше. Но прошлое – всепоглощающее и тёмное прошлое изо всех сил пыталось эту нитку оборвать, окончательно превратив Юлиана в безвольную оболочку.
Он развернулся и зашагал прочь. Призрак Ривальды преследовал его, но он не оборачивался.
Юлиан громко и отчётливо сказал прошлому, что у него больше нет над ним власти. Пусть прошлое и было против, но Юлиан взглянул ему в лицо и привёл один неоспоримый довод. Он заключался в том, что Юлиан шагал в сторону Сверчковой улицы – месту, хоть и связанному с прошлым, но с прошлым светлым и радужным, а не угнетающим и безликим.
Первый шаг всегда самый сложный. Стоит преодолеть его и станет куда легче, но многие так и не находят в себе смелости, из-за чего разворачиваются назад.
Юлиан не должен быть таким слабым. Время слабого Мерлина прошло, и настало время заменить его новым.
Он нервно теребил букет астр в руке. Юлиан не был уверен, что Пенелопа любит эти цветы, но зная, что синий цвет – её любимый, не придумал лучшего варианта.
Вдруг дверь откроет не она, а её грозный отец герр Моритц Лютнер? Что он сделает с Юлианом? Отсечёт его этим же букетом астр или мощным ударом депортирует обратно в Грунндебайтен?
Вдруг на пороге будет стоять её мать – фрау Флеерта Моритц, что проклянёт род Юлиана до седьмого колена? Несмотря на рациональный склад мышления Юлиана, для него не было секретом существования в этом мире проклятий.
Что, если Пенелопа нашла себе нового парня, и именно он откроет дверь старому? Как поведёт себя Юлиан? Проснётся ли в нём внутренний демон или он просто развернётся и уйдёт, только усугубив свою депрессию?
Ни один из перечисленных вариантов не смотрелся радужным, но все они не шли в сравнение с последним – самой Пенелопой. Её гнев – вполне себе обоснованный, переплюнул бы жалкие потуги остальных кандидатов.
Юлиан потрогал шуршащее во внутреннем кармане письмо и наконец-то сделал первый шаг. Но его путь до входной двери – всего каких-то пара десятков футов, казался зелёной милей.
Он шёл на добровольную смерть.
Юлиан нажал на кнопку звонка и замер в ожидании. Рука дрожала так сильно, что астры едва не вывалились из неё.
Прошла минута, может, вечность, и Юлиан услышал звук ключей. Его судьба решится прямо сейчас.