Актуальные проблемы уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права. Выпуск 7 - стр. 35

Здесь следует принять во внимание два обстоятельства. Во-первых, прав, по-видимому, А. Э. Жалинский, когда пишет, что «не сложилось господствующего и притом регулятивного мнения о понятии «принцип права»[104]. Действительно, и понятие «принцип уголовного права», и, тем более понятие «общие принципы» права остаются расплывчатыми. «Принципы права, – не без оснований пишет И. Л. Честнов, – исходные базисные конструкты, морально окрашенные, выражающие господствующее в данной культуре мировоззрение, несущее (по крайней мере, отчасти) мифорелигиозную и идеологическую окраску, во многом определяющие их содержание, не имеют алгоритма редукции к миру повседневности, к правопорядку» и продолжает: «Принципы права», чтобы претвориться в правопорядок, должны трансформироваться в более конкретную форму «права» (законодательства, подзаконные нормативно-правовые акты, судебные прецеденты и др.)»[105]. В. М. Баранов и В. В. Лазарев также полагают, что сами по себе «принципы права» «приобретают регулятивное значение только вместе с конкретизирующими их нормами»[106]. Поэтому делать вывод о наличии «пробела в законе» на том основании, что его текст противоречит тому или иному «принципу уголовного права» («общему принципу права») – занятие далеко не всегда продуктивное, т. к. сами принципы нуждаются в конкретизации[107].

Во-вторых, признание предписаний неконституционными с последующей их отменой не обязательно ведет к образованию «пробела». Проиллюстрируем это на следующем примере. В соответствии с Постановлением КС РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П[108] ст. 159.4 УК РФ была признана «неконституционной» и с 12 июня 2015 г. утратила силу. Соответствующие нормы были включены в ст. 159 УК РФ (ч. 5–7) лишь в июле 2016 г. Таким образом, более года «мошенничество в сфере предпринимательской деятельности» оставалось как бы «вне поля зрения» уголовного закона. Однако это не поставило в тупик отечественное правосудие. Вот как это событие (признание «неконституционной» ст. 159.4 УК РФ) сказалось на практике применения уголовного закона: «В связи с этим уголовная ответственность за «мошенничество в сфере предпринимательской деятельности» с указанной даты предусматривается ст. 159 УК РФ»[109]. Вообще следует отметить, что предназначение специальных норм – отнюдь не ликвидация «пробелов». Специальные нормы выполняют функцию «конкретизирующих» общий запрет посредством изменения объема и содержания любого из элементов состава. При этом из сферы действия общей нормы выводятся отдельные преступные деяния, которые закрепляются в самостоятельных специальных нормах