Актуальные проблемы Европы №1 / 2014 - стр. 8
По оценкам, потери БП в результате катастрофы в Мексиканском заливе должны были составить 7,8 млрд. долл., компании «Трансоушен» – 1,4 млрд. долл.(27) Через год после катастрофы, в апреле 2011 г., «Бритиш петролеум» заявила об открытии в Мексиканском заливе крупнейшего месторождения в американской зоне залива, который является дальнейшим развитием комплекса Мак Дог Филд (11). Отдавая должное оптимизму сотрудников компании, нельзя не видеть, что через три года после катастрофы далеко не все проблемы еще решены. Президент Б. Обама уже дал распоряжение разрешить продолжение работ в Мексиканском заливе, несмотря на сохранение неопределенности в безопасности работ и неполную очистку акватории залива. В настоящее время в заливе сохраняется около 25 тыс. морских скважин, временно или постоянно законсервированных в прошлом (12).
«Бритиш петролеум» не занимать опыта эксплуатации самых сложных нефтяных месторождений, и компания, конечно, сделала свои выводы. Гораздо важнее для остальных ведущих компаний мира, в том числе и российских, чтобы упомянутая катастрофа стала определенной драматической школой безопасного производства работ в сложнейших океанических условиях.
Японию как до Второй мировой войны, так и после нее по целому ряду признаков трудно назвать дружественной по отношению к США. Не вдаваясь в подробности, которыми изобилует предыдущее столетие, достаточно упомянуть событии на рубеже 80-х и 90-х годов, когда японские финансовые круги, завершая практически 40-летнее победоносное шествие по пути интенсивного промышленного развития, вынуждены были не без влияния финансовых кругов США пойти на слишком рискованные финансовые сделки, что в конечном итоге привело к необходимости заключения ряда соглашений между Японией, США и рядом стран Европы о регулировании курса иены. Конечно, некорректно утверждать, что могущество иены утрачено четверть века назад благодаря усилиям только американцев, но нужно отдать должное последним в умении использовать валютную психологию англичан. События на АЭС «Фукусима» начиная с 11 июня 2011 г. раскрывают сложнейший комплекс отношений между технологически развитыми странами – Японией, США и Россией1 – и одновременно открывают новые возможности, сама постановка вопроса о которых не допускалась. Существенно осложнились условия развития Японии и в связи с тем, что последние два десятилетия расположенный рядом Китай не только превратился в могущественного конкурента Японии, но и предъявляет к ней территориальные претензии. Именно в таком сложнейшем контексте и приходится оценивать события июня 2011 г. на АЭС «Фукусима».