Актуальные проблемы Европы №1 / 2013 - стр. 32

Другим масштабным основанием современной инновационной концепции становится европейский скептический натурализм, родиной которого является Шотландия. В центре Эдинбурга установлены памятники титанам шотландского Просвещения – Дэвиду Юму и Адаму Смиту. И дело здесь не только в национальной гордости. Хотя шотландский скептицизм в целом вписывается в эмпирическую традицию, основанную Бэконом, он значительно дальше пошел в ограничении компетенции не только философской рефлексии, но и абстрактных теорий.

Юм определил естественное состояние человека как совокупность его собственных впечатлений и аффектов. Смит перенес это положение в область экономической мысли, развив концепции экономического человека-эгоиста и естественного порядка-рынка. Юм также интересовался вопросами экономики, в частности проблемой соотношения денежной массы и инфляции. Он, в сущности, – один из предшественников современной монетарной идеологии.

Шотландский скептический натурализм стал прародителем кантовской критической философии, а через нее – позитивизма, диктатора современной экономической мысли. Позитивисты в лице Австрийской школы продолжили концепцию laissez-faire (невмешательства), представленную Смитом в опубликованной в 1776 г. в Лондоне книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» (15). В духе шотландской (классической) политэкономии австрийцы продолжали рассматривать в качестве первичной сферу обмена, а не производства. Потому за базовую категорию анализа было взято понятие ценности (стоимости), однако определяемую субъективной характеристикой предельной полезности. По утверждению основателя австрийской школы Карла Менгера, «ценность – это суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоряжении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и поэтому вне их сознания не существует» (10). При этом экономическая деятельность у Менгера и его последователей не выходит за рамки субъективной реальности и имеет дело только с индивидуальными значениями, объективируемыми в процессе экономического обмена. Никакой иной объективности ценность, а за ней и стоимость, не знает. Ценность – всего лишь психологическая (читай: эмоциональная) характеристика. Менгер, как мы видим, отказывается от натуралистического описания человеческого поведения и впадает в субъективный идеализм (1), столь свойственный «второму позитивизму».

Построения Менгера в рамках экономической мысли вполне созвучны взглядам его коллеги по Венскому университету Эрнста Маха, который развивал концепцию эмпириокритицизма (махизма) в естествознании, резко раскритикованную Лениным в работе «Материализм и эмпириокритицизм» (8).