Актерское мастерство. Американская школа - стр. 18
Стремлением добиваться «подлинной жизни на сцене» Хаген заразил участник Group Гарольд Клерман, когда ставил «Больше, чем весь мир» (The Whole World Over) с ее участием в 1947 г. Вот еще один пример того, как мастерство и преданность делу передавались от одного актерского поколения другому.
Сценическое движение по Ежи Гротовскому глазами Стивена Ванга
У тела нет памяти, оно само – память.
– Ежи Гротовский
Ежи Гротовский (1933–1999) получил традиционную актерскую подготовку по Станиславскому у себя на родине, в Польше. Закончив Государственную высшую театральную школу в Кракове, он поступил на режиссерское отделение Государственного института театрального искусства имени А.В. Луначарского (ГИТИС) в Москве. Там он познакомился с теориями Всеволода Мейерхольда, разработанными в противовес методике его наставника и коллеги Станиславского. Мейерхольд экспериментировал с «телесным» подходом к театральному искусству, который он называл «биомеханикой». Кроме того, Гротовский освоил вахтанговский синтез, агрессивные выразительные средства и восточные театральные приемы, применяемые в пекинской опере, индийском катхакали и японском театре но.
Он приобщился и к трудам Дельсарта, «эстетическая гимнастика» которого легла в основу программы первой актерской школы в Америке. Если методика Дельсарта не помогла американским актерам добиться достоверности на сцене, то Гротовский сумел увязать эти физические упражнения с более глубоким пониманием человеческой натуры. В методе Гротовского сочетались интеллектуальность, строжайший физический контроль над телом, социальность и мистицизм.
В 1959 г. Гротовский начал эксперименты по развитию новой эстетики для театра в польском Ополе, получив в руководство от местных властей «Театр 13 рядов». Народный совет Ополе выделил крошечную субсидию и дал разрешение учредить единственный в Польше экспериментальный театр. Даже с субсидией театр настолько бедствовал, что актеры жили впроголодь, и театр стали называть «Бедный». Уже потом «Бедный театр» превратился в концепцию. Гротовский исповедовал идею ансамблевой игры и превращения актерского мастерства из ремесла в искусство. Его метод требовал усиленной физической подготовки, совершенного владения собственным телом, развития вокальных данных. Репетиции в коммунистической Польше не подвергались цензуре, в отличие от выпускаемых спектаклей, поэтому лабораторные эксперименты Гротовского оказывались интереснее постановок. Спектакли служили, прежде всего, средством исследовать взаимодействие между актером и зрителем. В дальнейшем подобные эксперименты стали основной составляющей работы Гротовского.