Актёрский роман - стр. 14
– Не волнуйся, не волнуйся! – перебил его Анин в знак того, что всё забыто, – я дома, в родной постели, с родной женой.
Последнее он сказал недвусмысленно, но прозвучало так, словно Анин ни сном ни духом не мог подумать ни о чём предосудительном, но… на всякий случай предупреждал.
– Я позвоню тебе, – добродушно прогудел в трубку Базлов и отключился.
– Помирились? – спросила Алиса отчуждённо.
А ещё у неё были прекрасные тяжелые, материнские веки, которые вызывали ощущение благосклонности, и Анин не переставал любоваться ими и через пятнадцать лет.
– Иди сюда, – сказал он, кряхтя, и словно потянулся за непосильной ношей.
Телефон отлетел на подушку, друг был забыл, и наступила совсем другая эпоха.
– У меня там курица… – Лицо у неё вмиг сделалось родным, доступным, а главное, было источником счастья, от которого он по глупости решил отказаться.
– К чёрту курицу! – фыркнул он, и его татарские глаза превратились в щёлочки.
Утром, естественно, проснулся опустошённым и голодным, как чёрт. Скользнул в неглиже на кухню набить рот холодной курицей и вернуться, чтобы заняться любовью, но взглянув на часы, выругался. Времени осталось только-только, чтобы привести себя в порядок и вызвать такси.
– Я ухожу, – сказал с надеждой, что она проснётся.
Грива рыжих волос, торчащих из-под одеяла, вызвала раздражение. Почему? – думал он, почему я её разлюбил? Когда это произошло? Надо перешагнуть через пустоту и не упасть; его спасло только чувство самосохранения. Потому что кто-то, не помню, кто, вспомнил он, сказал, что первая жена – от бога, а вторая от лукавого, остальным ты подавно ничем не обязан. Получается, что Татьяна Кутузова – это всё, а Бельчонок – так себе. Таня Кутузова была его первой женой студенческих лет, её родня сделал всё, чтобы их развести. Ерунда какая-то, думал он, просто ты опустошён, и романтики в тебе нуль; обратная сторона профессии; ты только мнишь, что всё можешь, а на самом деле, ты ни на что не годен; остаётся одна работа, и только одна работа. И всё потому что Бельчонок даже не вторая твоя жена, и здесь ты попался, потому что, когда женишься третий, четвёртый раз, ловушки не видишь, как пропасти под ногами. Ты воображаешь, что всё будет, как с первой, а так не бывает: отныне ты не можешь жить без оглядки на ту, прошлую жизнь, даже если ты очень счастлив. Ты оборачиваешься, но там тебя уже нет. Всё предопределенно, время – безжалостная ловушка! Это открытие стоило ему седых волос на висках.
Винить надо, прежде всего самого, себя, ибо ты сам приучил Бельчонка не подниматься раньше себя, не заправлять постель и не готовить завтрак, вести праздный образ жизни, долженствующий подвигать к великому, то бишь к очередной роли, которая помогает сделать ещё на один шаг к славе.