Актёрский роман - стр. 16

То ли под воздействием момента, то ли в знак благодарности, что она предпочла его, а не усатого Базлова, он предложил ей поехать с собой на съёмки.

– А как же Маша и Серёжа? – спросила она, раскрасневшись с мороза.

– Маме сплавишь! – бездумно сказал он, принимая от неё сумки.

– На пару недель, не больше! – решилась она, заглядывая ему глаза, которые на этот раз оказались решительными, и с души у неё отлегло.

– Идёт, – легко согласился он на пороге кухни.

Ему повезло. Съёмки в тот день отменили по случаю праздника «Восьмое марта». Оказывается, помреж всё перепутал. Над ним после этого долго потешались. А Кирилл Дубасов высказался о помреже в том смысле, что он склеротик. Этому склеротику было всего-то тридцать два года.

Его мучила суть вещей, и он вдруг решил сделаться примерным семьянином. Не потому что ему вдруг стало страшно, а потому что чувство ревности взяло верх над тем чувством, которое он лелеял и взращивал в себе – великое, непревзойденное, единственно точное в ощущениях одиночество. Только в этом одиночестве он ощущал себя комфортно и только так можно было добиться того, чего он хотел добиться в своей жизни.

Анин чувствовал, что всё совпало одно ко одному: и время, и востребованность, и ясность мышления, и понимание, как он встроен в кинематограф, и потребности этого кинематографа. Это была целая стратегия, основанная на осмыслении всего предыдущего и своей неповторимости. Вначале он и сам не понимал, что делает и как делает, и все его работы были похожи на блуждание в тёмной комнате. И только постепенно, в течение всех предыдущих лет, выжал из себя всё, что можно было выжать в его ситуации. Он был похож на спортсмена, который максимально полно реализовал возможности своего организма, и настало время эксплуатировать его – то есть опыт и славу.

Самое страшное заключалось в том, что Бельчонок ничего этого не понимала. У неё напрочь отсутствовал инстинкт актёра. Большее, чему она могла научиться – это подражать кому-то, и страшно мучаясь, говорила сама себе: «Я неудачница. Начнём с профнепригодности». Конечно, она перегибала палку, но факт оставался фактом – угнаться за мужем она не могла, хотя, разумеется, в самом начале её посещала дикая мысль с помощью брака сделать успешную карьеру актрисы. Но это оказалось эфемерой. Алиса не была приспособлена для забега даже на среднюю дистанцию: она комплексовала, надолго теряла уверенность в себе и плакала по ночам. После даже небольшой роли ей надо было долго восстанавливать душевное равновесие и она никого не хотела видеть. Анин называл такие срывы «похмельем артиста», и тоже страдал от них, правда, в другой форме, чисто прикладного характера, и только алкоголь спасал его.