Академия Сумерек. Тёмное пламя - стр. 61
Все дружно засуетились, и только мелкий Гилберт, тихонько фыркнув, сел на постель рядом с Лисандрой.
— Ох и заставила ты нас побегать, Лили.
— Прости, — она не без усилия приоткрыла глаза и слабо улыбнулась. — Как думаешь, с какого раза я сдам Чейз начерталку?
— Ну конечно, с первого, — хохотнул Лэндон. — А не то проклянём эту злыдню ещё разок, поприцельнее…
Я покачал головой — сходство между этими двумя уже стало очевидным. Мальчишка весь в мать, а девушка… ну да, её происхождение тоже яснее некуда. Не девушка — фея из Чащи. Лицо Найтстаров — тонкое, чуть заострённое, скуластое. Волосы точно лунное золото, глаза цвета сумеречных алмазов. А в остальном, наверное, в мать пошла — крошечная, хрупкая, нежная… С виду.
Честно сказать, вовсе не красота меня сразила — красоток я за свои сорок лет перевидал немало. Но далеко не всякая красотка, очутившись в беде, схватится за нож и попытается утащить врага с собой в Пекло.
Напоследок снова взглянув на Лисандру — прекрасная и упрямая, и так похожа на покойного Алекса, что оторопь берёт, — я выпустил своего фамильяра. Бойкие тёмные детки для охраны последней Найтстар — это, конечно, хорошо, однако же у сумеречной пантеры, помимо прочих достоинств, имеются неплохие когти и зубы.
— Охраняй, — велел я, и Шеан послушно улёгся подле Лисандры.
Охраняй, друг. Потому что ничего ценнее в подлунном мире сейчас просто нет.
И демоны знают, откуда в моей голове взялась именно эта мысль.
15. 15
Уэйну Ливингстоуну нравился его кабинет. Светлый, с большими стрельчатыми окнами, выходящими во внутренний двор Академии. Разве что слегка портили вид замершие вдалеке колонны дуэльного круга — его самой главной ошибки за всю историю руководства Академии.
Его позор. Свидетельство того, что Ливингстоуны — почтенные светлые маги, гордость королевства! — никогда не будут столь же сильны, как те, кто создал это место. Те, чьи потомки до сих пор живы и могут повелевать этими древними стенами.
Уэйн не ненавидел их. Ненависть — слишком сильное чувство, зачастую отбивающее всякий разум. Но завидовал, не находя в этом ничего плохого. Завидовать могуществу не зазорно. Немного унизительно, если подумать, но к почтенной сотне лет начинаешь несколько иначе относиться к общепринятым суждениям.
— Тьфу, думаю как придворный служка, — отругал он сам себя и чуть более сердито, чем стоило бы, схватил из вазы конфету в бумажной обертке. Он не слишком любил сладкое, считая слабостью всякие привычки и зависимости. А заполучить зависимость от сладостей ой как легко…
Шоколад охотно растаял на языке — дорогой, чуть горьковатый, подарок одного из выпускников прошлого года. Светлого, разумеется. Даже Уэйн Ливингстоун, давно понявший, что не все темные маги в подлунном мире есть невыносимые... создания, от чернокнижника не принял бы и чернильницу.