Академия Чародейства и Проклятий 3: война света и тьмы - стр. 33

– Эдвард Гейн, – голос судьи звучит тяжело и медленно. – Вам предъявлено обвинение в использовании магии теней и распространении её учений среди студентов Академии. Вы понимаете, чем это грозит?

– Понимаю, – голос Эдварда срывается, но в этой ноте есть стальная решимость. Он поднимает голову, его взгляд находит мой. Это как фантомное прикосновение, пробуждающее старые воспоминания.

– Эдвард, – Миранда начинает, холодно выплёвывая его имя. – Мы здесь не для воспоминаний. Ответь на наши вопросы. Как долго ты скрывал свою приверженность магии теней?

Взгляд Эдварда потускнел, его губы приоткрылись, но слова не шли. Я могла увидеть, как затихли его мысли, заполнившись воспоминаниями о нашей общей истории.

– Я сама отвечу, если пожелаешь, – её голос кажется медом, капающим в чашу с ядом. – Мы все знаем, что ты научил тёмному искусству Клариссу Рене и других учеников. Кто они?

Сердце будто начинает бешено стучать, когда я встречаю пристальный взгляд Миранды. Она знает, возможно, подозревает. Её слова летят, как кинжалы, и я чувствую себя на прицеле.

– Я видел её сестру по магии теней до её кончины. Чья вина здесь очевидна, дорогая Миранда? Если честной душе не достичь – приручить смерть, смерть обманули?

Я неожиданно почувствовала, как мороз пробежал по моим венам. Он говорил об Айрис? Словно я наткнулась на аркан, посылающий меня в пучину воспоминаний. Моё сердце сжалось, когда я вспомнила ту ночь, ту необходимость, когда я убила свою «сестру». Подавленность накрывала меня, едва сдерживаемая внутри.

– Как ты смеешь нам лгать?! – закричала Миранда, демонстрируя свою истинную сущность. Её лицо искажалось от ярости. – Ты не представляешь, какая угроза исходит от таких, как ты!

В тот момент, словно войдя в тринадцатый круг ада, я ощутила напряжение в воздухе. Только теперь, понимая, что вокруг меня собирались стороны с оружием наготове, я поняла, что выбор между добром и злом для некоторых больше не существовал. Они были лишь инструментами в игре, где искали только мою гибель.

– Я не лгу, – произнёс Эдвард, в его голосе была решимость, способная разрушить глыбы. – Я натренировал их, как тренировали вас, но то, что случилось с Клариссой, – результат горькой измены.

Я обернулась к Вальдо; его рука была напряжена, и его брови сводились в знак глубокого разочарования.

– Ты не должна вмешиваться, – прошептал он, и я почувствовала тот воздух, который пронзает всю душу. – Я не могу позволить, чтобы они узнали правду.

– Почему я должна молчать? – не удержалась я от вопроса. – Зачем мы здесь, если не для того, чтобы бесполезные обвинения были развеяны?