Агентство «Ван Хельсинг» - стр. 21

– Ладно.

Где-то в глубине сознания зародилось беспокойство, но тут же исчезло под напором мощной магии.

– Мира, они уже вошли, поторопись, – тревожно пробормотал в микрофон Ланселот.

– Буду через тридцать секунд, – отозвалась волшебница.

Лика подвела Антона к дому, отошла на пару шагов и хищно захрипела. Прекрасные золотые волосы зашевелились, как клубок змей, заострились уши, а красивые серые глаза почернели и загорелись кровожадным злым блеском. Бааван-ши выпустила длинные острые когти, Антон заорал, чувствуя приближение смерти, и рванул назад.

Ланселот лихо перескочил через забор, на ходу выхватывая из-за спины мечи. Мирослава остановилась, глаза ее засветились жутковатым голубым огнем, а вокруг рук взметнулись искры. Она прошептала заклинание, взмахнула руками, и фейри замерло. Антон выскочил на улицу. Бааван-ши медленно развернулась к Ланселоту и неуклюже ударила его когтистой лапой. Он легко увернулся, приставил к ее шее мечи, похожие на ножницы, и с громким выдохом сомкнул лезвия. Фейри издала короткий полный боли и отчаяния крик, и ее голова глухо ударилась о мерзлую землю, а рядом тяжело осело мертвое тело.

– Это оно? – с отвращением глядя на мертвую тварь, спросил Антон.

– Да, бааван-ши, – ответила Мирослава.

Ланселот вытер о лохмотья фейри клинки и спрятал их в ножны. Чародейка зажмурилась, ее губы зашевелились, на теле мертвой твари заплясали маленькие язычки серебристого пламени, а уже через минуту бааван-ши вспыхнула ослепительным светом. На месте тела осталась лишь горстка пепла.

– Вот и все, – констатировал Ланселот.

– Молодцы ребята, можете возвращаться, – скомандовал Шеф, экран телевизора погас.

– Все? – с сожалением, спросила Аня.

– Ага, – Катя улыбнулась, потянулась и закрыла крышку ноутбука. – Можно по домам.

– Да-да, вы свободны, – рассеяно подтвердил Шеф и принялся что-то судорожно набирать на своем смартфоне.

В тюрьме наступило утро. Забарабанил в дверь стражник, просунул в окошко под дверью две порции еды и питья. Мирославе было непросто заставить себя оторваться от теплого сокамерника, но она подползла к двери и взяла еду. Когда с трапезой было покончено и стражник, бормоча проклятия, ушел, Ланселот, закутавшись в остатки своей сорочки, подошел к окну. Оттуда веяло теплым весенним ветерком, который весело затеребил его спутанные черные волосы. Мира встала посреди камеры и начала разминку.

– За что тебя сюда посадили? – спросил Ланселот. – Сюда редко сажают женщин, что же ты такого могла натворить?

– Думаешь, женщина не способна сделать то, что может сделать мужчина? – насмешливо отозвалась волшебница и присела в глубоком выпаде.