Ага, влюбился! - стр. 50
– Вероника Жаворонкова! – обратилась она ко мне. – Твоя ненависть уже чуть не стоила нам всем очень дорого. Это ужасное чувство, очень некрасивое. И деструктивное. Если не можешь бороться с ним, то хотя бы держи его при себе.
Этот холодный тон и злые глаза я отлично запомнила со вчерашнего дня и знала, что теперь так будет всегда.
Она ненавидела меня за то, что мои родители едва не подали на неё в суд и не лишили работы, а я не могла отвечать ей взаимностью, потому что все мои негативные чувства вертелись вокруг истинного виновника всех бед – Женьки Карпова.
11. Глава 10
К двадцати годам я твёрдо поняла, что друзья могут быть разными и совершенно не обязательно иметь с ними общие увлечения. Друзья перестали быть тем, чем были прежде, но «своих» людей я всегда ценила и берегла.
Так, с Олей мы остались добрыми подругами, хоть она с возрастом стала совершенно невыносимой и, если я познакомилась бы с ней сейчас, то ни за что не подружилась бы. Она об этом знала и всегда отвечала:
– Я б с тобой – тоже. Не выношу таких людей.
И мы дружно смеялись, потому что история не знает сослагательного наклонения, и мы с Северовой продолжали быть подругами и любить друг в друге что-то более глубокое, чем внешняя мишура. Оля была умной, честной и никогда не подводила. С ней было интересно и имелось много общих воспоминаний. Это придавало нашему общению особую ценность – друг с другом мы становились более… самими собой. Теми самими собой из школьных лет, которые сейчас вспоминались с особым теплом и даже трепетом.
– Я нашла тебе работу! – заявила как-то раз Ольга, когда я жаловалась, что практику нам предлагают бестолковую и бесперспективную.
– Да? – без особого энтузиазма переспросила я. – И что это за работа? Как мне может найти работу человек вроде тебя?
– А что со мной не так? – поразилась Оля, делая вид, что оглядывает себя.
Вообще, она была неотразима. Всегда. Со времён школы у Оли выработался свой стиль. Что-то среднее между строгим офисным и практичным. Точного определения я дать не могла, но Оле вся её одежда очень шла, хоть зачастую и скрывала совершенную точёную фигуру.
Минимум макияжа, но непременно идеальные брови и какие-нибудь необычные крупные серьги в этно стиле, не совсем подходящие одежде.
– С тобой всё прекрасно, – устало ответила я, сидящая тогда напротив неё в каком-то вегетарианском ресторане и неспешно поедая морковный десерт изящной ложечкой. – Но ты со своими практиками, психологией и прочим, а я, понимаешь ли, недоинженер.
– И что? – поразилась Северова. – Там как раз любят взять кого-то с универа и взрастить свой кадр. Что ты вечно так скептически настроена? Прошли времена, когда студент – это студент, нищий и работающий в лучшем случае менеджером или дворником. Я тебе и нашла место недоинженера в приличной компании, продвинутой, современной… Настолько современной, что меня к себе стабильно приглашают, тренинги провожу, сплочаю их коллектив, – она говорила о компании с уважением.