Абсолютный холод - стр. 11
– Это могут быть рыбаки. Или «торгаши», к примеру.
– В такое время года? Они сейчас жмутся к Нордкапу! Опять же, на дворе не лето и не осень, чтобы сигнал в УКВ-диапазоне за счет эффекта рефракции распространялся на большие расстояния.
– Ну… в общем-то, да. Странно… Я тоже слышал щелчки. Даже показалось, что обрывок слова прозвучал… Что-то вроде «али»… Или – «пали»…
Голышев одет в простеганный свитер, под который пододета водолазка с высоким глухим воротом. На ногах две пары шерстяных носков. Заходя в этот вагончик, они обязательно разуваются и надевают сухие, нагретые на масляной батарее носки (эта привычка перешла от норгов). Игорь Валентинович сидел за скругленным столом с аппаратурой, который они меж собой называют «терминалом». Он развернулся в кресле и посмотрел на товарища красными от недосыпа глазами.
– Я вот думаю… Может, того… рации «подсели»?
Пинчук пожал плечами.
– Сразу обе? Хм. На холоде все может быть. Но у них ведь есть запасное питание! И этот – он кивнул на чемоданчик с инмарсатовским спутниковым телефоном, – у них тоже имеется.
– Ну… это ж на крайний случай!
– А то, что они должны были вернуться еще позавчера, разве не «крайний случай»? Ты сам-то их вызывал, Игорь?
– Нет, не вызывал. Ты же понимаешь… – Голышев провел ладонью по заросшему щетиной лицу. – Люди ушли в «автономку». По своим секретным делам… Опять же, есть инструкции. Антон сам сказал, что свяжутся с нами, если потребуется… И что они выйдут на связь не раньше, чем пройдут на обратном пути отметку «Второй лагерь».
– Ну они ведь не зеленые пацаны! И не залетные туристы, чтобы не знать, что тут и как. Зря ты тревожишься, Валентиныч. То, что они в прошлый раз вернулись в поселок тютелька в тютельку, как обещались по срокам, еще ничего не означает. Сам же говоришь – «секретные дела» у них.
Пинчук включил электрочайник. Воду они топят не из снега, а изо льда, который нарезают электропилой на ближнем озере и запасают в виде ледяных блоков впрок. Снял с плитки кастрюльку с дымящимся супом, заправленным говяжьей тушенкой. Поставил ее на подставку – второй стол, используемый иногда как стол для совещаний, иногда для небольших застолий, а чаще как обеденный, расположен в дальнем от входа конце вагончика.
– Валентиныч, кушать подано! – Пинчук взял большую деревянную расписную ложку, невесть как попавшую сюда, и стал разливать густой суп по глубоким тарелкам. – Давай за стол, а то остынет!
Ели молча. Николай – с аппетитом, ибо навкалывался, организм требовал горяченького, жидкого, требовал калорий, желательно даже впрок. Игорь Валентинович, судя по мрачному виду, ел через силу. Не столько даже завтракал, сколько «питался». И то – день им предстоит, судя по всему, не из легких.