А в небе стрижи - стр. 25
Радуясь, что работа почти закончена, она распахнёт окно – на улице тепло, даже жарко, а здесь, в полуподвальном помещении, холодно. Алёнка была в лёгком платье, пузырившемся на животе. Портниха сшила с запасом, правда, живот у неё не вырос до таких размеров, хоть до родов и осталось всего-то две недели. Но, лишь только сев, почувствует сильный страх, побледнеет и покроется липким потом.
Борис Александрович, глядя на неё, сильно испугается и опрометью бросится наверх, где был телефон. Вызовет скорую, решив, что начались роды. Приехавший фельдшер, окинув роженицу беглым взглядом, подумает, что тревога ложная – живот ещё даже не опустился, но поможет ей дойти до машины. А в скорой Алёнке второй раз станет худо – все внутренности скрутит в узел, на миг и ей, и старой акушерке тоже покажется, что она умирает.
Скорая с воем помчится по улицам к ближайшему роддому. На глазах фельдшера живот с бульканьем опустится, по ногам потекут воды. Пожилая женщина будет ругать себя за то, что не подготовилась к приёму ребёнка и начнёт суетливо наставлять медсестру.
Но это было только начало Алёнкиных мук. Вскоре пришли схватки: сначала с большими перерывами, и в один из них её переведут из машины в палату к другим роженицам, а после звонка матери, которой о случившемся Борис Александрович сообщил после отправки, – переведут в отдельную палату. Только Алёнке было уже всё равно – схватки участились. Подъехавшая на такси мать держала её за руку, напоминая, как дышать, но девушка, ничего не слыша, сжимала её запястье с такой силой, что синяки потом держались больше недели.
– Мам, мама, это Сашу ранили, – прохрипела она в короткий промежуток между схватками, а через минуту опять закричала от боли, которая разрывала поясницу и низ живота.
– Доктор, да сделайте же что-нибудь! – громко позвала Лидия, видя, как надуваются вены на лбу дочери.
– Не паникуйте, мамаша, всё идёт свои чередом, – сказал гинеколог после осмотра. – Часика через полтора будете бабушкой.
Правы оказались и доктор, и Алёнка.
Санька в первый раз нарушил наставления Полкана. Они проводили зачистку в кишлаке в районе Меймена. Из-за опасности обстрела с гор вертолёты не садились в долине – бойцы пришли тропой с гор, но сегодня их должны были забрать.
Усыплённые долгим спокойствием, моджахеды не сразу среагируют на посадку, скорее, даже на зависание над долиной – так думал Санька, прикрывая отход своей группы. Но тут из-за глинобитного забора выглянула любопытная голова ребёнка лет шести. Он знал, что оставлять свидетелей нельзя, но, видя живые чёрные глазёнки через прицел, выстрелить не смог.