А порою очень грустны - стр. 3
Она подняла лицо и снова нажала «Ответ».
– Пап?
Но ответил голос Филлиды.
– Мадди! Что случилось? Впусти нас.
– Мои соседки еще спят. Я сейчас спущусь. Не звоните больше в дверь.
– Но мы хотим посмотреть твою квартиру!
– В другой раз. Сейчас спущусь. Не звоните.
Она сняла руку с кнопок и отступила на шаг, сердито глядя на домофон, словно желая сказать: только попробуй пикнуть. Он не стал пробовать, и она пошла по коридору назад. На полпути в ванную ей преградила дорогу Эбби, соседка, появившаяся из своей комнаты. Она зевнула, провела рукой по пышным волосам и тут, заметив Мадди, улыбнулась с понимающим видом.
– Ну что, – сказала Эбби, – и куда это ты смылась вчера?
– Родители приехали, – ответила Мадди. – Надо идти с ними завтракать.
– Давай-давай, рассказывай.
– Нечего тут рассказывать. Мне пора.
– А что ж ты так и не переоделась?
Не отвечая, Мадлен опустила глаза и взглянула на себя. Десятью часами раньше, когда она взяла на вечер у Оливии черное платье от Бетси Джонсон, ей казалось, что оно смотрится на ней хорошо. Но теперь платье душило и липло, толстый кожаный пояс походил на удавку для садомазохистских игр, а на подоле было пятно, происхождение которого ей устанавливать не хотелось.
Тем временем, постучавшись в дверь, Эбби вошла в спальню к Оливии.
– Вот тебе и Мадди, вот тебе и разбитое сердце, – сказала она. – Вставай, полюбуйся, а то проспишь самое интересное!
Путь в ванную был свободен. Мадлен требовалось в душ – необходимость острая, прямо-таки медицинская. Ей надо было, как минимум, почистить зубы. Но уже послышался голос Оливии. Скоро вместо одной соседки ее будут допрашивать двое. Родители вот-вот снова начнут звонить. Она как можно тише прокралась по коридору назад. Сунула ноги в стоящие у двери туфли, смяв задники в попытке удержать равновесие, и выбралась из квартиры.
В конце ковровой дорожки с цветочным узором ее поджидал лифт. Мадлен поняла, почему он там ее поджидает – она не задвинула дверцу на место, вывалившись оттуда несколькими часами раньше. На этот раз она закрыла дверцу как следует, нажала на кнопку первого этажа, и древнее устройство, встряхнувшись, начало спускаться во мраке, царившем внутри здания.
Дом, где жила Мадлен, напоминавший замок в неороманском стиле, огибал выпирающий угол двух улиц, Бенефит-стрит и Черч-стрит; построенный в начале века, он назывался Наррагансетт. С той поры уцелели витражное окошко в крыше, бронзовые канделябры на стенах, отделанный мрамором вестибюль, а также лифт. Словно гигантская клетка для птиц, он был сделан из закругленных металлических прутьев и, как ни странно, до сих пор работал, хотя двигался очень медленно. Пока кабина опускалась, Мадлен воспользовалась минуткой, чтобы придать себе более приличный вид. Она провела руками по волосам, расчесала их пятерней. Почистила передние зубы указательным пальцем. Вытерла глаза, куда попали кусочки туши, и облизала губы. Наконец, проезжая мимо перил на третьем этаже, взглянула на свое отражение в небольшом зеркале, висевшем на задней стенке лифта.