А между тем - стр. 16

Время пишет бегущей строкой,

Пишет тем, что найдет под рукой

Второпях, с одержимостью редкой –

Карандашным огрызком и веткой,

И крылом над текучей рекой.

Пишет густо и всё на ходу,

С нормативным письмом не в ладу.

И поди разбери его руку –

То ли это про смертную муку,

То ль о радостях в райском саду.

Пена дней, житейский мусор,

Хлам и пена всех времен.

Но какой-нибудь продюсер

Будет ими так пленен,

Что обычную рутину

С ежедневной маетой

Переплавит он в картину,

Фонд пополнив золотой.

Будут там такие сцены

И такой волшебный сдвиг,

Что прокатчик вздует цены,

Как на громкий боевик.

…Сотворил Господь однажды

Нет, не мир, а лишь сырец,

Чтоб, томим духовной жаждой,

Мир творил земной творец.

Легкий крест одиноких прогулок…

О. Мандельштам

Пишу стихи, причем по-русски,

И не хочу другой нагрузки,

Другого дела не хочу.

Вернее, мне не по плечу

Занятие иного рода.

Меня волнует время года,

Мгновенье риска, час души…

На них точу карандаши.

Карандаши. Не нож, не зубы.

Поют серебряные трубы

В соседнем жиденьком лесу,

Где я привычный крест несу

Своих лирических прогулок.

И полон каждый закоулок

Души томлением, тоской

По женской рифме и мужской.

Устаревшее – «сквозь слёз»,

Современное – «сквозь слёзы» –

Лишь одна метаморфоза

Среди тьмы метаморфоз.

Все меняется, течет.

Что такое «штука», «стольник»

Разумеет каждый школьник,

И детсадовец сечет.

Знают, что «тяжелый рок»

Это вовсе не судьбина,

А звучащая лавина,

Звуков бешеных поток.

От скрежещущих колес,

Вздутых цен и дутых акций, –

Обалдев от всех новаций,

Улыбаемся сквозь слёз.

Опять минуты роковые.

Опять всей тяжестью на вые

Стоит История сама

И сводит смертного с ума.

И гнет деревья вековые.

И снова некогда дышать

И надо срочно поспешать

В необходимом направленьи,

Осуществляя становленье

И помогая разрушать.

А что до жизни до самой –

То до неё ли, милый мой?

И думать не моги об этом:

Мятеж весной, реформы – летом,

И перевыборы зимой.

Так и маемся на воле,

Как бездомные,

То простые мучат боли,

То фантомные.

Ломит голову к ненастью,

В сердце колики…

Сядем, братья по несчастью,

Сдвинув столики.

Сдвинем столики и будем

Петь застольную,

Подарив себе и людям

Песню вольную,

Все болезненное, злое

И дремучее,

Переплавив в неземное

И певучее.

Кнутом и пряником. Кнутом

И сладким пряником потом.

Кнутом и сдобною ватрушкой…

А ежели кнутом и сушкой,

Кнутом и корочкой сухой?

Но вариант совсем плохой,

Когда судьба по твари кроткой –

Кнутом и плеткой, плеткой, плеткой.