9 снов лорда Рэйвена. Часть 3 - стр. 21
- Мы тоже рано или поздно умрем. Каждый в свой час, - напомнил Рэйвен.
- И все же это совсем не то, - покачала головой Кеттелин. – Вам не надо торопиться. Вы можете спокойно обдумывать каждое решение, растягивать приятные моменты, строить долгосрочные планы. Знаете, почему мы на самом деле так непохожи?
- Почему? – послушно спросил Рэйвен.
- Потому что каждый смертный в глубине души понимает: если не сейчас – то уже никогда, - пояснила Кеттелин. – Если видишь крупный куш – действуй, второго шанса не будет. Предложили должность - действуй, второго шанса не будет. Влюбился – действуй, второго шанса не будет. И мы привыкаем все время хвататься за первый же шанс. И привыкаем выпивать поданную чашу до дна. Петь – так до утра, бить – так до смерти, любить – так до беспамятства. И неважно, что половина, а то и большая часть наших поступков – ошибка. Если б мы думали так же размеренно, как вы, бессмертные, то вовсе ничего бы не успевали. Филин прожил мало, но так ярко, что наверняка не жалел, уходя. А я вот отчего-то жалею.
- Но Вы и не умираете, - напомнил Рэйвен.
- Я говорила уже, что вступила в пору увядания, - укоризненно посмотрела на него девушка. – Ранения больше не заживают, как на собаке, старые травмы дают о себе знать. Даже просто перебои в питании, лишняя кружечка пива – и уже что-то не то. Как будто у меня все это время был большой запас, и я черпала из него горстями, не глядя, сколько беру. А теперь каждая песчинка на счету. И нельзя пополнить этот запас. Раньше, наверное, можно было. А теперь уже нет. Теперь – только принять неизбежное и стараться не так быстро растратить последнее. Я перешагнула рубеж, Рэйвен. Впереди, быть может, еще много лет. Но какими будут эти годы? Не стоит ли прямо сейчас завершить путь, если впереди - лишь спуск по склону?
Кеттелин обняла себя за колени, сжавшись в комок, и замолчала. Тени как будто сгустились вокруг нее.
- Вам страшно, – понял Рэйвен.
- Разумеется, - коротко кивнула она. – А Вы думали, я и правда железная?
Она повернула голову и посмотрела ему в глаза. И Рэйвен почувствовал, будто ее страх перетекает в него по этому взгляду ледяным потоком. Его объяло холодом, а грудь сдавило жалостью и мучительным стыдом. Тьма сгустилась, и горевшая в центре шатра свеча больше не рассеивала ее, а как будто сама боялась наступающей черноты сумерек.
- Про нас говорят, что мы не боимся смерти, - продолжила Кеттелин. – Что мы, мол, слишком недоразвитый и безрассудный народ, и потому рвемся во всякую авантюру. Но ведь на самом деле все наоборот: нам страшно просто сидеть и думать о том, как истекает наше время. Знаете, порой я принимаюсь мечтать: мол, уеду на восток, поселюсь у моря и буду каждый вечер сидеть с пледом на веранде и попивать вино над какой-нибудь заумной книжкой – как бессмертные. Но на самом деле я знаю, что случись такое, я не книжку буду читать, а глушить все более крепкие напитки, чтобы отгонять ими мысли о смерти. Да, мне страшно, Рэйвен. Так страшно, что порой я думаю: может, убить себя, чтобы не дожидаться естественного исхода? И давно бы уже так сделала, но жалко просто так лишаться остатка жизни. Хочется потратить его на что-нибудь великое. Хотя что великое могут совершить смертные? Тут успеть бы хотя бы детей наплодить да вырастить.