8 марта, зараза! - стр. 7

– Всё будет хорошо, Аленький, – натянуто улыбается он. – Папа всегда решал проблемы. И эту решит!

Ужасно! Потому что я не верю ни одному его слову. Реву горько-горько. Хотя хочется орать: «Как решишь? Как?» Квартиру продашь? Машину? Меня?

Мы подъезжаем к дому, отец паркуется. Я хлопаю дверью и бегу вперёд. Не хочу с ним разговаривать. Не хочу его знать. Он так лихо судит других! А сам? Грешно так о родном отце, но я не могу. Меня будто в дерьмо с головой окунули.

Забегаю в свою комнату, закрываю дверь, падаю на постель и плачу от бессилия. Получатся, самый дорогой человек, тот, кому мы с мамой так верили, предал нас. Вот его поздние совещания! Задержки в командировках! Ставки! Только в главной игре – реальности – ставкой стала наша с мамой жизнь!

Вспоминаю, что врачи говорили вчера о дорогостоящем лечении и последующей реабилитации. А отец был таким серьёзным, кивал и обещал всё сделать в лучшем виде.

Лжец.

Слышу, как он мечется в гостиной. Без конца кому-то звонит. Начинает бодрым голосом: «Здорова, Фёдор!» – «Макс! Сколько лет, сколько зим!» – «Кирюш! Как твоё ничего?», а потом сникает: «А… понятно…» – «Да ясное дело! Сейчас у всех туго» – «Не извиняйся, друг. Всё пучком»

Ищет деньги. Сумасшедшие деньги. Такие легко никто не ссудит. Да что там: и половину этой суммы достать – уже сказка! Близкие знакомые уже все отказали, теперь, видимо, по дальним пошёл.

Выхожу на кухню, попить воды. От количества слёз – внутри пустыня и сушь. Кошусь в сторону гостиной: отец сидит на диване, понурив голову, сжимает в одной руке телефон.

Он в отчаянии. Это видно явно.

Великий решала!

Мне не жаль его ни капли.

Будто чужим стал вмиг…

Ставлю чайник на плиту, но прежде чем он успевает засвистеть, раздаётся звонок в дверь…

Пугающе-настойчивый…

3. – 2 –

Их пятеро.

И я сразу жалею, что открываю им дверь, не глянув в глазок.

Они все – громадные. Один – лысый, с татухой на лысине. Двое тёмных и носатых. Явно кавказцы. И ещё двое – отвратного вида близнецы, с длинными рожами, не тронутыми интеллектом.

Они сметают меня с пути, как пушинку.

Не здороваются.

Топают в гостиную, оставляя грязные следы на ламинате.

Им явно нужна не я. Пока не я.

Они пришли к отцу.

– Ну что, Альбертик, приготовил бабки, – начинает лысый. Он на голову ниже своих спутников, зато куда коренастее. – А то Ржавый сильно нервничает.

Отец, увидев гостей, меняется в лице.

– Не может быть… – бормочет он. – Ржавый же неделю давал.

Лысый ржёт, его подельники тоже.

– Эй, бизнесмен, ты что, считать разучился? Неделя же сегодня закончилась. Вот Ржавый и говорит: ребята, сходите узнайте, как там мой друг Альберт. Может, быть столько бабла нагрузил, что унести сам не в силах, надо помочь хорошему человеку.