48 минут, чтобы забыть. Интенция - стр. 51

Нас ломали ежедневно, ежечасно. Ломали просто так. Натравливали друг друга, как собак. Если ненавидеть, то до глубины души, если соперничать, то до больного сумасшествия. Если драться, то до последней крови.

Есть вещи, о которых я бы никому и никогда не стал рассказывать, и Эдмундс определенно был из их числа. Но с Таем мог быть предельно откровенным. Это невозможно объяснить. Просто с человеком, который прикрывает твою спину, по-другому и быть не может…

Не могло…

***

Была пятница. День железок. Мы с утра заняли две беговые дорожки у окна.

— В прошлом письме Виола говорила, что какой-то парень хотел позвать ее на свой день рождения. Но она вроде не собиралась идти, — сказал Тай и, установив уклон «в гору», начал бежать чуть медленнее. — А теперь от нее писем нет уже два месяца.

— Слушай, — я взял бутылку воды и на ходу сделал два глотка, — ты загоняешься по ней уже седьмой год. Пока будешь «храбрости набираться», она уже замуж выйдет. Мне кажется, эта девчонка тебе так нравится просто потому, что ты не можешь к ней подобраться. Это как гонятся за мечтой, но ничего для этого не делать.

— Иди в задницу, Ник.

— По-моему, тебе надо проверить голову. То, чем ты страдаешь — ненормально.

— Я попросил ее приехать, — продолжив бежать не сбавляя темпа, сказал он.

— То есть?

— Я не могу приехать к ней, сам понимаешь…

— Параграф пять, — кивнул я головой. «Любые перемещения за пределами установленных границ строго запрещены, если не одобрены приказом руководства или личным заданием».

— Она всеми способами переводит тему. Уже три письма подряд.

— Сколько вы в переписке?

— Тринадцать месяцев и двадцать два дня, — отчеканил Тай, словно у него в голову был встроен календарь.

— Тогда остается только версия с парнем, — развел я руками.

— Нет, у нее нет никого. Виола бы не стала врать. Она не такая.

«Ну да, все они не такие», — подумал я, вспомнив Роуз, что срулила от нас с братом при первой же возникшей трудности, закатил глаза, но переубеждать друга не стал. Часы на моей руке запищали, требовательно угрожая, что если в ближайшие пятнадцать минут я не являюсь на ковер к начальству, мне светит выговор, так что я накинул на плечи полотенце, сменил кроссовки на ботинки и поднялся вверх по лестнице. Дернув хорошо знакомую ручку кабинета на себя, я остановился, заметив новенькую золотистую табличку. Когда это брат успел сменить лейтенантские погоны?

— Капитан Лавант? — Я вошел внутрь, огляделся, не узнавая прежний кабинет командира, и присвистнул. — Везучая ж ты сволочь! Кому продал душу, чтобы получить повышение?