48 минут, чтобы забыть. Интенция - стр. 30

Я пошевелился. Боль ударила в спину, и я, стиснув зубы, зажмурил глаза. Хотелось отключится минимум на неделю, чтоб проснувшись, снова не скрючиваться от каждого движения.

Виола обошла мою койку, тяжело и шумно вздохнула и, присев на край, уставилась в окно. Я решил, что надо просто извиниться за ту самую первую встречу, и, может быть, тогда она оставит меня в покое.

— Думаю, теперь мы в расчёте, — не поворачиваясь, произнёс я. — Прости, но ты не оставила мне выбора. Как я ещё мог отреагировать тогда? И я не думал, что ты обидишься, что я украл твой первый поцелуй. Но если тебе станет легче, то это был и мой первый поцелуй тоже. Обещаю, никогда больше к тебе не притронусь даже. Мир?

Я краем глаза посмотрел на Виолу. На ее скуле алел огромный синяк. Она вся сжалась, как от холода, хотя, несмотря на дождь, погода для этих мест стояла до неприличия жаркая. Я почувствовал, что ей больно. Но это была не физическая боль. Иная.

— А с тобой-то что случилось? — спросил я.

Виола не шелохнулась. На мгновение ее глаза расширились, словно она сама не могла поверить в то, что я задал такой очевидно глупый вопрос.

— Я упала. С лестницы. — она опять посмотрела в окно, крепко сжав губы.

Вранье.

Зная, как аккуратно она вышагивает, у меня не было ни малейшего сомнения, что она могла с нее свалиться. И я ни за что бы не поверил, что в этом интернате найдется хоть один отчаянный, кроме меня, естественно (но я-то тогда не знал), кто в здравом рассудке хоть пальцем посмел бы тронуть дочку полковника. Оставалась только одна версия, но я побоялся о ней даже думать.

Почему-то после того, как я извинился, и всего, что пережил по ее вине, я рассчитывал хоть на каплю искренности, но зря.

— Я тоже часто падал. С лестниц, — бросил я, не глядя ей в глаза.

Я поморщился и, улегшись на матрас, уткнулся щекой в подушку. Моя спина горела огнем, как если бы кто-то прижег ее раскаленной кочергой. Минимум сотню раз. Пальцы пульсировали, словно их дверью прищемили, и в довершении всего еще и голова разболелась.

Все, чего я хотел, чтобы эта девчонка исчезла, и я больше никогда не видел ее снова.

***

В самом конце лета, прямо перед отъездом Джесса из Эдмундса, нас всех загнали слушать устав, хотя не понятно зачем. Ладно новички, но нам он на кой черт сдался в десятый раз?

Арт зевал. Шон кончиками пальцев поглаживал щеку, словно проверяя все ли волоски на месте. У него уже начала рости борода. У нас с Артом ничего не росло…

Я сидел за партой, подперев кулаком щеку, и глядел на часы. Еще пять минут. Брат должен ждать меня ровно в десять. Куда его распределили, он не сказал. Вернее, бросил, что это военная тайна и открывать ее никому нельзя. Даже мне.