28 сантиметров счастья - стр. 24

Но его взгляд убеждает меня, что ему как раз мои вопли нравятся, что бы он там и не говорил. Видимо, он хотел, чтобы я кричала просто чуть потише. 

— Слушай, не бери грех на душу, — произношу я, когда он убирает руку с моего лица. Пряди волос падают вперед, и щекочут нос и щеки, — я беременна. Не надо меня насиловать. За что ты сидел? — я задаю ему вопрос, надеясь потянуть время. Если Садаев сказал час - мне надо продержаться всего час.  

— Я уже говорил тебе, цыпа, за что, — отвечает медленно он, а я продолжаю: 

— Ты сказал обтекаемо. Сколько людей ты убил и изнасиловал?  

Он чуть сощуривается. 

— Зубы мне заговариваешь? 

— Нет, — я мотаю головой, соврав, — просто хочу знать, с кем имею дело. Если не ответишь - я буду снова визжать. Так сколько ты убил и изнасиловал? 

Этот маньяк едва улыбается, прежде чем ответить мне. Наверное, вспоминает с удовольствием свои злодеяния.  

— Четверых. Одного из них с особой жестокостью. 

— Одного? Ты изнасиловал мужчину? — недоумеваю я, а он громко усмехается. 

— Да. Выебал его в задницу и убил. Это все вопросы, цыпа? — интересуется он, но мне почему-то кажется, что он сейчас мне соврал. Слишком уж легко он это произнес, и в голосе у него проскользнули ироничные нотки, — если все, то сейчас начну задавать вопросы я. 

— Просто вопросы? — шепчу я, а он кривит губы. 

— У нас час, цыпа. Мне мало часа для тебя. Чего ты ломаешься перед Садаевым? — неожиданно спокойно и ласково говорит он, будто бы добрый папочка, — какой у тебя срок? 

— Чуть больше месяца, — осторожно произношу я. Не понимаю, для чего он интересуется, но меня немного отпускает напряжение, потому что, по крайней мере с меня пока штаны не стягивают. 

— Дело пяти минут тогда, цыпа. Дадут тебе таблетку, и всё, готово. А потом мы с тобой хорошенько оторвемся, — он прикасается языком к зубам, разглядывая меня, — исполню все твои хотелки, свожу в ресторан пожрать, а потом поедем ко мне. Если нам понравится, повторим еще не раз. Ну? 

Он что, серьезно меня уговаривает? Они с Садаевым играют в плохого и хорошего полицейского? Я сверлю его взглядом исподлобья, не зная, как бы ему отказать. Не нахожу нужных слов и просто произношу: 

— Нет. 

Он подается вперед, словно сейчас собирается сожрать меня, втягивает носом воздух возле моего лица. Сгребает волосы на затылке, перебирая их пальцами, а потом сжимает в кулаке. Судя по его лицу, он только что подписал мне приговор. Сейчас я стану очередной его жертвой. 

Я зажмуриваюсь, не выдержав, и шепчу: 

— Я передумала. Позвони Садаеву. Я отдам ему пистолет.