2 половинка - стр. 66
− Сделай вид, что ты не со мной, − тихо шепчу, стараясь чтобы губы не шевелились, и уповая на обострённый бабушкин слух. − Ты им без надобности. Им зло на ком-то спустить надо… − добавила, да и рванула прочь что есть мочи.
− Держи ведьму проклятущую, − неслось мне вслед вместе с топотом сотен ног.
А я знай себе бегу, только ветер в ушах свистит. Усталость от страха словно рукой сняло, а за спиной будто крылья выросли. Несу-у-усь. И вдруг понимаю, что голоса и топот давно затихли. А я одна в глухом лесу. И так боязно стало − а ну опять заплутаю? Бежать уже не бегу, всё-таки весь светлый день перед этим протопали, но и останавливаться страшно. Привалилась к дереву, отдышалась. Иду.
Самое противное, что ощущение тревоги так и не отпускает. Вот что ещё на мою голову стрястись может? И тут до меня доходит: народ гнался за мной, да не догнал. Куда они пойдут?
− Ох! − вырвалось у меня, и я вновь бросилась бежать, уповая на отвернувшуюся от меня удачу, чтоб ноги сами к дому родимому вывели, заплутать не позволили.
Не подвела в этот раз удача-то. Выскочила я из леса в аккурат напротив мельницы. Подбежала к халупе, заскочила внутрь. Младшенький тут же захныкал − испугавшись. Старшенькие в кучку сбились, глазеют во тьму, ничего не разбирая. А мать сидит на кровати да святым кругом себя осеняет.
Быстро чиркнула я огнивом, лампу масляную зажигая. Успела заметить, как на мамином лице испуг сменяется растерянностью, а потом радостью. Вот только не до этого сейчас.
− Быстро самое ценное собирай, − говорю, расстилая на полу покрывало и начиная сбрасывать туда тёплую детскую одежонку, да и так, на смену, кой-какое тряпьё.
Мать недолго терялась, смекнула, что дело нечисто да, видать, разговоры разговаривать опасно, и тоже полезла в закрома. Звякнули, ссыпаясь в кошель, приготовленные на уплату налога золотые, колечко мамино, отцом когда-то подаренное, блеснуло. В котомку полетели хлеб да яйца варёные. Надо ж, ещё и ложки с мисками да котелок суёт туда. Как тащить-то тяжесть такую будет? Хотя и надобно это всё.
Быстренько одели малышей, а стоило из хаты-то выйти, как я и обмерла. Вдали, на дороге, что от села к нашей мельничке ведёт, мелькает, сливаясь в светящуюся змейку, цепочка факелов.
− Ох же демоны, − тихо воскликнула мать и, всучив мне свой весьма внушительный баул, кинулась в скотник.
Селяне ещё далеко были, потому мешать ей не стала. Не добро это − позволить скотине сгинуть задаром из-за глупости людской да суеверий. Они ж как запалят здесь всё, огонь разбирать не станет, кого и что жечь. А на ведьмовское добро никто позариться не посмеет.