1982 - стр. 4
– Так техника долго не проживет, – замечаю громко, но никто не слышит, борьба нешуточная.
Всего два часа назад, во сне, верил, что оба драчуна военные врачи. Взрослые солидные мужики, пенсионеры. Герман полковник, прошел войну, награжден орденами, Максим подполковник, опытный хирург, преподаватель Военно-медицинской академии. И вот… Драка за машинку. В каком месте смеяться?
Окунаться в вещие сны забавно.
Присаживаюсь на стул, наблюдаю за баталией. Побеждает опыт. Гера торжествующе поднимает над головой трофейный пульт, Максим рыдает и бежит в зал, откуда слышны отрывистые всхлипы:
– Отобрал… Герка… Я… Хочу… Тоже… Машинку…
Неожиданные слова Германа обрывают приятную безмятежность:
– Нелепо, да? Зачем малыша обидел? Нужна мне эта игрушка, как собаке противогаз, ан нет, надо отобрать в жестокой борьбе. Может, я просто закаляю его характер?
Лицо брата печально. Смотрит на модельку, бросает пульт на кровать, идет к проигрывателю. Вытягивает черный диск из картонного конверта с фотографией Высоцкого.
– Зачем Максима обидели? – на пороге мама и пылающий щеками брат. – Почему машинку маленькому не даете?
Удивление на лице Геры такое естественное.
– Какая машинка?
Пластинка в руках подтверждает бессмысленность претензии.
– Ну, – мама обращается к Максу, – где твоя машинка?
Не веря переменам, и все еще пузырясь обидой, Максим бочком подходит к пульту. Игрушка взвизгивает, заходит в немыслимый вираж и переворачивается колесами вверх. Восторг переполняет младшего. Мама успокоенно удаляется к бабушке. Завтрак почти готов.
Я спросил тебя, зачем идете в горы вы?
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.
Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово!
Рассмеялась ты и взяла с собой.
Хрипит Высоцкий. Гера смотрит в окно на сыплющиеся хлопья снега. Макс с упоением гоняет модельку.
Подхожу к Герману. Смотрю на снег. Спрашиваю:
– Что тебе снилось сегодня?
– Ночью?
– Ну да, ночью.
– Ничего.
– Точно?
– Точно.
Показалось. Почудилось.
Ох, какая ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты ругала меня, скалолазка моя.
И с салом пироги
На круглом просторном столе дымятся вскрытые продольными разрезами пироги. Жирно белеют солёные кусочки сала на плоской тарелке. Квашеные помидоры и огурцы, моченые яблоки, горячее картофельное пюре, свиные котлетки. Упоительный аромат густейшего бабушкиного соуса.
– За все хорошее и доброе! – дедушка звонко чокается с бабушкой, отцом, матерью и нашими стаканами вишневого компота.
Отхлебываю прохладную темно-красную сладость. Вкус не такой. Но, именно таким должен быть. Изначально. А был другим. Не таким…