1918 год: Расстрелянное лето - стр. 9
Привычно убрал лишние мысли. Первоочередная цель была проста и ясна: ликвидировать прямую опасность и найти место, где можно было бы обдумать свои дальнейшие действия, уже на основе конкретной информации. Опасность на данный момент у меня ассоциировалась с отрядом красных, дислоцированным в этой деревне, значит, отсюда надо быстро убраться, вот только для полного представления плана бегства у меня не хватало сведений.
«Может, товарищи по классовой борьбе что-нибудь подскажут?».
Переодевшись, вернулся в избу и при виде открывшейся там картины поморщился. Донской стоял над скорчившимся на полу комендантом, который глухо мычал от боли.
– Что он сказал? – поинтересовался я, вдевая штык-нож в ножны. Кобуру застегивать не стал, так как револьвер мог понадобиться в любой момент.
– Говорит, что все его выб…ки здесь, за исключением двух уродов, которые отправились забрать труп. И больше он никого не ждет.
– Тогда он больше не нужен, – сказал я и, отвернувшись, подошел к окну.
За моей спиной раздался сдавленный хрип. Встал у окна сбоку, так, чтобы меня не было видно, наблюдая за все больше темнеющей улицей. Комендант хрипел, сипел и дергался еще несколько минут, пока не замолк окончательно, после чего подполковник подошел ко мне. Несколько секунд смотрел мне в лицо, потом сказал:
– Надеюсь, вы меня поймете.
– Поймете? Что именно?
– Мою ненависть.
– Зачем мне ее понимать? Отвели душу – ради бога!
– Я не садист! У меня… эти убили дочь. Она с мужем…
– Извините, подполковник, но нам сейчас не до воспоминаний.
Донской с силой провел рукой по лицу, словно стараясь стереть липнувшие к нему воспоминания.
– Вы правы. Что дальше, поручик?
– Минут через сорок – час окончательно стемнеет. Деревня ведь рано ложится спать?
Подполковник на мой вопрос коротко кивнул головой.
– Значит, у нас вся ночь впереди. Заберем лошадей и тачанки, после чего уедем, как только определимся с направлением.
– Все не так просто. Мы здесь вряд ли найдем лошадей под тачанки. В деревнях, таких, как эта, уже давно реквизировали лошадей, что красные… что мы. Вы же видели лошадь этого деда?
– Видел. Что с ней не так?
– Ей на живодерню пора, а вы хотите ее запрячь в тачанку. Это даже не смешно.
– Что вы предлагаете?
– Мы не уйдем далеко без лошадей. Может… попробовать перерезать ночью всю эту красную сволочь?
– Помните, как тот солдат говорил про комиссара. Что тот скоро вернется и устроит пролетарский суд. Он же тоже на лошади едет.
– Две лошади – одна тачанка, а нас шесть человек. Нужно четыре лошади! Ладно! Будем думать. Кстати, пока есть время, хочу поблагодарить вас, поручик, за то, что вы для нас сделали. Если мне даже придется умереть, я сделаю это с оружием в руках. Я, как и остальные офицеры, вам очень благодарен, поручик, за эту возможность.