1812, год зверя. Приключения графа Воленского - стр. 10

– В действительности, – продолжил я. – Британский кабинет выделил миллион, а семьсот тысяч – это та сумма, что дошла до кронпринца.

Александр Павлович повел бровями, побуждая меня к дальнейшей откровенности.

– Триста тысяч фунтов поделили между собою камергер его высочества Веттерштедт и гофмаршал Адлеркрейц. Они прибудут в Або в свите кронпринца и будут сообщать графу Румянцеву о малейших нюансах в настроении Бернадотта, они подскажут, если что-то пойдет не так…

– Что-то пойдет не так, – задумчивым голосом повторил государь.

– Маловероятно, но вдруг в последний момент кронпринц изменит решение, – пояснил я. – Как я знаю, ваше величество, вы пригласили участвовать в переговорах лорда Кэткарта. Блестящий ход! Лорд Кэткарт одним своим присутствием напомнит Адлеркрейцу и Веттерштедту, что триста тысяч фунтов стерлингов, утаенные от Бернадотта, должны придать ему, Бернадотту, твердости.

– Если эти проходимцы обманывают своего государя, то что стоит им обмануть англичан? – с сарказмом промолвил Александр Павлович.

– С этической точки зрения – ничего, – подтвердил я сомнения императора. – Но есть и финансовая сторона дела. Англичане держат векселя, выписанные Веттерштедтом и Адлеркрейцом. И они будут предъявлены незамедлительно, если вдруг кронпринц решит, что союз с Наполеоном для него выгоднее, чем с Россией. В случае же подписания русско-шведского договора англичане обещали уничтожить векселя.

– Хорошо, – с улыбкой промолвил государь.

– Впрочем, ваше величество, – продолжил я, – полагаю, что в этой части наши рассуждения носят гипотетический характер. Я уверен в том, что Жан Батист Бернадотт принял окончательное решение встать на сторону России. Осмелюсь утверждать, ваше величество, намерение шведского кронпринца настолько твердое, что не изменится ни при каких обстоятельствах. Таким образом, теперь речь не идет о том, подпишет или не подпишет Бернадотт союзный договор – он непременно подпишет, – а речь идет о том, как добиться от него еще больших уступок и не дать ничего взамен.

– Не слишком ли излишняя ваша уверенность? – спросил император.

– Осмелюсь повторить, ваше величество, я уверен, Бернадотт не изменит решения, – стоял на своем я.

– Но откуда у вас такая уверенность? – строгим тоном спросил государь.

– Ваше величество, я много думал о характере и складе личности Жана Батиста Бернадотта, сопоставлял с теми сведениями, которые получали о нем по дипломатической и секретной линиям, и пришел к выводу: наступил момент, когда Бернадотт решился окончательно порвать с Наполеоном, а при необходимости выступить против французского императора.