11/22/63 - стр. 51
– Тогда почему я держу в руках фотоснимок с выпускного, на котором она сидит в инвалидном кресле?
– Потому что каждое путешествие через «кроличью нору» – сброс на ноль. – Вновь Эл просто смотрел на меня, чтобы увидеть, когда до меня дойдет. И до меня дошло, где-то через минуту.
– Я?..
– Совершенно верно, дружище. Ты сегодня купил кружку рутбира за десять центов. И вернул Каролин Пулин в инвалидное кресло.
Глава 4
1
Я помог Элу добраться до спальни, и он пробормотал: «Спасибо, дружище», – когда я опустился на колено, чтобы расшнуровать ему туфли и снять их. Возмутился он, лишь услышав мое предложение сопроводить его в ванную.
– Улучшать мир – важно, но не менее важно добираться до унитаза самостоятельно.
– Пока ты уверен, что тебе это удастся.
– Сегодня – уверен, а завтра будет новый день. Иди домой, Джейк. Начни читать тетрадь… там много чего понаписано. А утром, которое вечера мудренее, придешь сюда и скажешь, что решил. Я никуда не денусь.
– С вероятностью девяносто пять процентов?
– Как минимум девяносто семь. Если на то пошло, я не настолько плох. Сомневался, что мы с тобой продвинемся так далеко. Успеть рассказать… И добиться, чтобы ты поверил… У меня гора с плеч свалилась.
Я еще не знал, поверил ли, пусть сегодня сам побывал в прошлом, но говорить об этом не стал. Пожелал Элу доброй ночи, напомнил, что нельзя терять счет принятым таблеткам («Да, да»), и отбыл. С минуту постоял на дорожке, глядя на гнома с флагом Одинокой звезды.
«Не связывайтесь с Техасом»[29], – подумал я… но, возможно, именно это мне и предстояло. И, учитывая трудности, с которыми столкнулся Эл, изменяя прошлое – спустившие колеса, сломанный двигатель, рухнувший мост, – я легко мог представить, что Техас попытается разобраться и со мной.
2
После столь бурного дня я не думал, что мне удастся заснуть раньше двух или трех утра, и нисколько бы не удивился, если бы не сомкнул глаз до рассвета. Но иногда тело диктует правила. К тому времени как я добрался до дома и смешал себе некрепкий напиток (один из маленьких плюсов возвращения к холостяцкой жизни – возможность держать дома спиртное), веки у меня отяжелели. А когда допил виски и прочитал десяток страниц «Книги Освальда», глаза уже слипались.
Я ополоснул стакан в раковине, отправился в спальню (оставляя след из одежды, за что Кристи закатила бы мне жуткий скандал) и упал на широкую кровать, в которой теперь спал один. Подумал о том, чтобы потянуться и выключить лампу на прикроватном столике, но рука будто налилась свинцом. Казалось, что сочинения в затихшей учительской я правил очень и очень давно. Последнее, впрочем, не удивляло: всем известно, что время, при всей его неумолимой жесткости, иной раз на удивление пластично.