100 дней счастья - стр. 41
– Плохой пример, – решительно парирую я. – Отец Джиджи перевалил за семьдесят, курил, пил не просыхая, кутил всю жизнь, не занимался своим здоровьем. А я спортсмен. Ну, или почти спортсмен. Черт побери, со мной все будет не так!
– Не ругайся при детях.
– Дети ругаются похлеще меня, Лоренцо может экзамен по ругательствам сдавать.
– Еще бы, ты хорошо постарался.
– Милая, брань летит отовсюду – только ее и слышишь на улице, в кино. Пытаться бороться с ругательствами – это все равно, что стараться не промокнуть во время грозы. Не расстраивайся!
– У тебя на все оправдание найдется.
Как несложно догадаться, все наши ссоры начинаются именно так. Из ничего. Для них даже не надо искать причину. Мы начинаем спорить, разговор теряется в подробностях, мысль цепляется за слово, и костер разгорается так, что не остановить.
К счастью, Паола придумала прекрасное средство, чтобы не продолжать эту серию пререканий. Она внезапно подносит ладони к макушке, делая своеобразные «ушки» и говорит: «Я кошка, я кошка. Я не понимаю ни слова». Я смеюсь, и ссора сходит на нет. Гениальный способ снять напряжение. Жаль, что после истории с Изабеллой Морони Паола больше не прибегает к нему. Наши разногласия перерастают в настоящие ссоры, иногда до крика, а пару раз дошло даже до битья посуды. Какой пример детям! У каждого из нас есть свои причины злиться и напрягаться, так что результат обеспечен.
На этот раз я беру все в свои руки и обрываю ссору. Выхожу на улицу и звоню онкологу.
– Я принял решение. Я хочу начать курс химиотерапии.
– 92
Мой пес меня терпеть не может. Не переносит на дух.
Не знаю, как такое возможно, но Волк никогда меня не любил. Когда Паола или дети приходят домой, он радостно машет хвостом и прыгает. Когда возвращаюсь я, он даже головы не поднимет. А ведь это я спас его из приюта, и я же гуляю с ним, чтобы он сделал свои делишки, как рано утром, так и поздно вечером. Даже когда я кладу в его миску обед или ужин (между прочим, роскошный – натуральная курица с овощами, купленными у знакомого фермера), пес меня игнорирует, не жалуя даже взглядом, даже лаем, и лапу не дает. Ну и пусть. Для Волка я совершенно чужой человек, который живет у него в доме и обслуживает его нужды. Что-то вроде мажордома, или нет – пожалуй, «раб» будет точнее. Мне кажется, он думает, что является законным собственником нашей недвижимости. Хозяином, мужем и отцом моих детей. А я просто жалкий слуга, которого приходится терпеть, потому что от него есть определенная польза. Но лучше держаться с ним построже.
Но с тех пор, как мне стало хуже, Волк изменился. Он часто подходит к дивану, на котором я сижу, и трется о ноги, как кот. Он будит меня по утрам, облизывая мне лицо. Словно шестое чувство подсказывает ему, что мое рабство вот-вот закончится. Точно он понял, насколько мое присутствие важно для его повседневной жизни. Сегодня с утра он смотрел на меня и не отводил глаз. Он уставился мне прямо в зрачки, точно хотел передать телепатически то, что не мог сказать словами.