«Мой дорогой, старинный, но вечно молодой друг, Давид Бурлюк!». Письма художников к Д.Д. Бурлюку

Книга представлена через призму переписки между русскими художниками, эмигрировавшими в Европу и США, и ее центральной фигурой — Давидом Бурлюком, который служит связующим звеном между ними. Весьма значительное внимание уделяется группе писем, написанных Борисом Григорьевым. Эти письма иллюстрируют внутренние переживания Григорьева, его стремление к творчеству, насыщенное бытовыми трудностями и финансовыми истязаниями. В своих посланиях он делится эмоциями, которые варьируются от страстных требований и просьб до глубоких эмоциональных истерик. Эти переживания подчеркивают чувственную и уязвимую натуру художника, создавая расположение Бурлюка к нему, несмотря на всю мрачность ситуации. В контексте сосредоточенности на Григорьеве также упоминается случайная встреча Бурлюка с Григорьевыми в Нью-Йорке. Здесь важным становится запись Маруси, супруги Григорьева, в дневнике, где она выражает свою усталость от супруга и неудовлетворенность их отношениями. Это придает письмам особую глубину, показывая, что за художественным миром стоит еще и личная жизнь, полная конфликтов и эмоциональных бурь. Ключевым элементом становится также письмо другого художника, Судейкина, которое, написанное в конце его жизни, не содержит никаких требований и просьб, что контрастирует с эмоциональным накалом писем Григорьева. Этот момент иллюстрирует смену состояний и подходов к творчеству. Кроме того, в письмах фигурирует открытка с репродукцией картины Нечитайлова, отправленная Загоруйко Бурлюкам — жест, который подчеркивает связь и поддержку, существующие среди художников. Также в книге рассматриваются темы саморекламы и восприятия искусства в окружении Бурлюка, который использует имя Маяковского для поднятия своего статуса в художественном сообществе. Взаимодействия с молодыми художниками, среди которых выделяется Краснопевцев, актуализируют вопрос о том, как новые таланты привлекаются к культовой фигуре, такой как Бурлюк, и как их внимание поддерживает дух дружбы и взаимопомощи в художественном круге. Бурлюк, в свою очередь, отправляет Краснопевцеву раковины — подарок, дополненный символикой, показывающей, как даже простые вещи могут переносить идею поддержки. Книга также затрагивает вопрос о ценности архива, который включает письма и документы, но их разрозненность вызывает трудности в изучении. Часть переписки была передана в американский университет, но значительные объемы сохранились у наследников. Это выражает не только историческую, но и культурную ценность материалов, подчеркивая роль Бурлюка в сохранении наративов своего времени. Включенные письма от таких деятелей искусства, как М.В. Матюшин, К.С. Малевич и В.Н. Пальмов, открывают различные аспекты их культурной жизни и отношений с Бурлюком. Матюшин, к примеру, выражает благодарность за книгу и просит о помощи в эмиграции, тогда как Малевич обсуждает новаторские подходы в искусстве и размышляет о публикации своей работы. Пальмов делится новостями о выставках и личной жизни, что указывает на взаимосвязанность жизни этих художников и их профессиональной деятельности. Книга фиксирует атмосферу того времени, где художники и деятели культуры создают плотные связи посредством обмена идеями, поддержки и обсуждений важных для них тем. Она подчеркивает, как, несмотря на физическую разобщенность, многие из них сохраняли эмоциональные и творческие связи, способствуя развитию искусства в новых условиях. Таким образом, книга становится не только исследованием творчества этих мастеров, но и его личной, человеческой стороны.