Зыбиха - стр. 7
"Ой, дедушка вернулся!" – радостно зазвенел её голос: – " А мы тут вот играем".
Дед Матвей подойдя к столу, поставил чугунок и кружку с молоком: -"Вот к празднику дали. Проживем как нибудь. Летом легче будет, а там и жизнь наладиться". Дед Матвей с радостью посмотрел на своих, теперь, дитей. Катя улыбнулась в ответ ему, Алешка подбежал к деду, пальчиком показывая на игрушку в руке.
Вечерело. В избах стали зажигать керосиновые лампы, а кто и свечи, у кого, что было. Сквозь огромное туманное облако, стали просвечиваться звезды. Теплый ветер радостно гулял по деревне, заглядывая в укромные места, где еще не растаял снег. Весело шумела капель с крыш. Ручейки, бегущие вдоль дороги, исчезали в овраге, наполняя маленькую речушку водой. Местные собаки лаяли и скулили, пытаясь вырваться на волю, что бы порезвиться. Весна брала свое. Все казалось безмятежным и спокойным. Верилось, что все страхи закончились, жизнь стала налаживаться. И завтра наступит, и счастье придет в каждый дом, и хотелось, что бы так было всегда. Жизнь продолжается. Весна, все меняя вокруг, дарила надежду на лучшее.
После ужина, дед Матвей рассказал Кате о просьбе Егора Фомича. Катя согласилась, приняв это как должное. Особенного выбора заработать у нее не было, а работы по дому она не гнушалась. Усевшись удобнее на лавку, они стали вспоминать былые праздники. Как принимали гостей, в большом доме Беловых, какие яства готовила Анастасия Тимофеевна, покойная жена деда. Какими задушевными были беседы, за чашкой душистого чая, из большого медного самовара, с пряниками и сладостями, на столе.Так за приятными разговорами прошел ещё один вечер. Все легли спать, довольные скромному празднику в их доме. Утром каждого из них ждала своя работа, деда Матвея на дворе, в помощь Егору Кузьмичёву, а Кате нужно было научиться по дому управляться. Женщине всегда дома работа найдется. Малому, Алешке расти, и радовать деда с мамкой.
С двух сторон деревню окружали болота. За счет этих болот жили, добывая торф, продавая его в город, на протопку городских домов. Собирали грибы и ягоды, готовили запасы на зиму. В небольшой речке, втекающей в лесные болота, ловили рыбу. А ещё артельщики, под управлением Егора Фомича Кузьмичёва, валили деревья в лесу, и так же продавали их в город, на тамошний завод. Так вот и жила деревня Зыбиха. Вроде б в стороне от суеты, да в людях, при своем деле. Ночи в деревне ещё были холодные. С болот доносилось чавканье и сопение, но местных жителей это не пугало, они к этому были привычны с детства. Деревня спала тихим сном, когда двое незнакомцев постучались в избу к Ольги Семеновой, местной лавочницы. Торговая лавка в деревне была одна на несколько деревень, и по этой причине Ольга была в большом уважении. Да и то сказать, баба, одна в войну занялась привозом в деревню продовольствия и утвари по хозяйству. Не всякому мужику это под силу тогда было. Лет ей было около тридцати, кровь с молоком, о таких говорят. На характер дерзкая, как и должно быть лавочнице. Правда поговаривали, что есть у нее помощники, но их пока никто не видел. А не видел, значит все по честному. Свет в избе, Ольга не зажигала, открыла дверь гостям, и впустила молча. Всё кругом было тихо. Деревня спала глубоким сном до утра. Утро наступило, радуя всех теплым солнцем. Деревня начала новый день. Все шло своим чередом. Запрягши свою лошадь с утра, Ольга, отправилась в город по делам. Это событие ни кого не удивило, все готовились к Пасхе. В торговую лавку нужно было привезти к празднику всего необходимого, а потом, хотя бы месяц, без нужды жить в свое удовольствие. Сельчане занимались работой по хозяйству. Егор Фомич с сыном Иваном, ускакал на болота, по делам. Дед Матвей пошёл к Кузмичёвым на двор, продолжать свою работу. Катя с сыном Алешкой осталась хозяйничать дома. Жизнь мирно продолжалась. Дед Матвей стал осматривать по хозяйский инвентарь, для работ в огороде. Занялся с лопатой, определяя на ощупь, нужно её затачивать, а ль нет, когда со стороны огородов, во двор заявился незнакомец. Выглядел он немного странно одетым, вроде при погонах, но чьи они? В сапогах, но штаны на нем чудные, не военные. Да и смотрит косо, как побить хочет. Одним словом чужак. Это был "юнкер", вернее сказать, он был когда-то юнкером, но империя погибла, и все в этом мире смешалось для него и того кто был вместе с ним. Звали его Григорием Одинцовым. Возрастом он был лет двадцати пяти. Худощавым, светло-русым, рассудительным.