Звезды-свидетели. Витамин любви (сборник) - стр. 52
– Так ты определилась, кто к кому пойдет ночь коротать?
– Может, лучше чаю выпьем? – Она вздохнула, умыла сухими ладонями лицо, словно счищая с себя сонную зловещую одурь, и резво встала с постели. На ней была длинная, широкая, полосатая, белая с синим, пижама Германа. Растрепанные волосы, испуганные глаза, опущенные уголки темных губ.
– Отличная идея! – откликнулся он.
В кухне Герман включил чайник. Нина скрылась в кладовке и вскоре вышла оттуда с баночкой варенья.
– А это еще откуда? – удивился он.
– Из твоей кладовки. Ты не знаешь, что у тебя там есть?
– Думал – знаю. И какое варенье?
– Вишневое.
– С косточками?
– Обижаешь, без косточек!
– Тогда найди какую-нибудь вазочку.
– А ты хозяйственный! И вазочки для варенья у тебя есть, и чашки красивые, в розочках. Какой ты… уютный, домашний, – она неожиданно подошла к нему и поцеловала в щеку. – Нет, правда, ты просто замечательный, и я тебя очень люблю!
– В смысле?! – напрягся Герман. – Когда это ты успела меня полюбить?
– Я всегда тебя любила! У меня дома много твоей музыки.
– Ах да, ты говорила… Что еще есть к чаю?
– Вот выспимся, и я утром испеку тебе очень вкусное печенье. Или вишневый пирог. У меня есть засахаренная вишня! А что еще делать, когда вокруг – только сплошной снег? Тихо-мирно жить, как мышки, есть и спать. Да, еще можно смотреть фильмы. У тебя есть «Тариф на лунный свет»?
– Есть.
Она стала перечислять названия фильмов, самых разных, от слезливых мелодрам до экранизаций классики, и всякий раз оказывалось, что у Германа все это есть.
– Я же говорю, ты – замечательный! С тобой и во время снегопада не страшно. Какой чай заварить – черный или зеленый?
– Какой хочешь.
Она заварила зеленый, разлила по чашкам.
– Понимаешь, эту философию я вывела сама и до встречи с тобой считала, что я все делаю правильно. Но ты так осуждаешь меня за то, что я сделала – наказала людей, которые вообще не имеют права на жизнь, – что я начинаю уже сомневаться, а правильно ли я поступила?
– Нина, пожалуйста, оставим этот разговор. Сейчас ночь, понимаешь? А ночью все окрашивается в более мрачные, трагические краски, нежели на самом деле. Если тебе так тяжело и просто необходимо поговорить со мной на эту тему, давай отложим эту беседу на утро, а? И еще… Ты уверена, что все… все это сделала ты и что это на самом деле произошло с тобой?
– Но ребенок-то – мой!
– Какой еще ребенок?! – Брови Германа взлетели вверх.
– Его звали Антон. Он был еще малышом, когда все это произошло.
– Господи, боже мой, да что же еще такого произошло?
– Мой сын…
– Так! Значит, у тебя и сын есть? – Он понятия не имел, как реагировать на эту новость.