Звёзды против Тьмы - стр. 7
И все же мысль о том, что Эрик выжил и находится в соседней комнате, отделенной от моей лишь перегородкой из меняющего прозрачность стекла, немного утешала. Когда этот... карантин закончится, нам, возможно, позволят общаться – единственным землянам на инопланетном звездолете, уносящемся неведомо куда.
Или не единственным?
Одни вопросы неизбежно рождали другие, и это изматывало. Спать не хотелось, еду еще не принесли, и, поколебавшись, я решила тщательнее осмотреть свою комнату, а после принять душ. Оставалось лишь надеяться, что в отведенном под туалет и ванную уголке нет никаких скрытых камер видеонаблюдения.
Зло смахнув повисшие на ресницах слезы, я пообещала себе, что сделаю все возможное, чтобы выбраться из этой передряги и вернуться домой. Но сначала следовало понять, с чем – и с кем – мы вообще имеем дело.
А для этого надо попытаться разговорить золотоволосую Ллайну.
2. Глава 2. Удар молнии
На карантине нас с Эриком продержали около двух недель. Общаться мы могли лишь через стену в те несколько часов в день, когда ее оставляли прозрачной, но нам хватало и этого. Сидя друг напротив друга прямо на полу по обе стороны кристально прозрачной перегородки, мы разговаривали, обсуждали случившееся, строили предположения и вспоминали жизнь, к которой, похоже, нам обоим не было возврата. Жизнь до встречи с Тьмой...
– Зря я не послушал тебя и открыл эту чертову шкатулку, – мрачно повторял Эрик, и я не менее мрачно возражала:
– Мы открыли ее вместе. И ты ни в чем не виноват. Ты же не знал, что находится внутри...
– Мне следовало быть осторожнее. Сразу было ясно, что с той гробницей что-то не так...
Наши ладони прижимались к прохладной поверхности стены, пытаясь коснуться друг друга, и на какие-то доли секунды мне казалось, что я ощущаю тепло кожи Эрика.
С Ллайной и ее коллегами, такого же иномирного вида существами, называвшими себя энорианцами, мы виделись почти ежедневно во время обследований. Сначала в медотсек выводили меня, а после, когда я возвращалась в свою комнату, – Эрика. Нас сканировали какими-то мудреными приборами, заставляли проходить странные психологические тесты, расспрашивали об ощущениях. И каждый раз, отвечая, что ничего особенного или необычного за собой не замечаю, я ловила на себе все тот же пытливо-недоверчивый взгляд Ллайны.
Впрочем, я все же лукавила: иногда меня беспокоили темные, полные смутной тоски и страха сны, после которых я просыпалась в холодном поту и с дрожью во всем теле. Мне хотелось обсудить их с Эриком, спросить, видит ли он то же самое – но я была уверена, что нас подслушивают, и не хотела давать нашим надзирателям лишнюю пищу для размышлений. Вдруг эта информация обернется против нас?