Звезды Олега Диодорова - стр. 63
Осенью на широких экранах показали запись боя возле логова, а также некоторые фрагменты других боев. У иностранцев выцепили сюжет, где самолеты летят над полуостровом и не падают. Показали марш команды Геотара. Над Клинкариным, который так и не попал на войну, ребята-волки насмехались. Клинкарин огрызался, но драки избегал совершенно, ведь он один. Как и на первом году службы его зовут «волчок».
– Наши победили! Слышь, Волчок, а ты постеснялся, что ли? Что тебя будет лечить такая классная девушка.
Бойцы видели Сашу Радостину на экране и восхищались ею.
– Нужны мне девушки – пробубнил Клинкарин.
– А кто тебе нужен? Мальчики? Ты поэтому остался. Но на войне тоже мальчики.
– На войне – мужчины! – все хохочут. Ребята все очень молоды и большей частью не имеют широкого доступа к информации. Но ребят много; кто-нибудь вспомнит.
– Я слышал, в Кралепоре есть один Клиноркин, который тоже гоняет мальчиков и ни разу не был на войне. Это не твой родственник?
– Нет! Не родственник! У него фамилия – не Клиноркин, а Клинкарин, и он был у границы.
– Ого! А ты тогда откуда знаешь?
Клинкарин мнет хвостом.
– Так! Просто узнал.
– Ну да, конечно! У того, говорят, произвол, но все терпят, поскольку время такое. Руководство не успевает. Но когда жизнь наладится – смотри, ему еще по морде надают. У него еще брат есть? Волчок, откуда к тебе информация идет?
Клинкарин импровизировал, но очень неловко и над ним потешались. Ребята время от времени видели тех, кто вернулся с юга. Точных потерь никто назвать не мог. Учащихся старших классов привлекли к полевым работам еще в конце весны, все лето ребята помогали, затем нужно было срочно убирать урожай. Местами это можно было делать только с использованием ручного труда. Ноябрь засыпет все города льдом и станет холодней обычного. В результате до конца года старшие классы не имели школьного процесса. Каждый учился как мог. В лечебных санаториях страшно ругали комдива, составляли письма к Ракитину. Внезапно Ракитин приехал сам, один, как всегда. Кровь на простынях его не вдохновила. Через полчаса Ракитин велел выгнать всех енотов и зайцев, которые работали там в качестве вольнонаемных, выгнал волчицу – и.о. начальника еще несколько лисов. В тот санаторий их больше не пустили. Ракитин всю осень ездил по стране, проверял, налаживал; кралепорцы удивлялись, почему он не дает указаний через народный совет. Цифровую связь тогда только планировали провести. Производственные мощности были почти отлажены, Олег часто говорил об этой задаче с Викторией. Свой листок он надежно хранил при себе, а еще он написал два таких же текста, на новой бумаге. Один лист он стремился передать Виктории. Неожиданно Владимира вызвали на завод в соседней области. С волками на заводе Олег общался, но только на профессиональные темы. На заводе и в других местах случались аварии, сбои. Олег ходил в обычной рубашке (она как гимнастерка, только без погон). Как отдыхать во время перерывов, он не знал – отчего-то теперь не было желания ни к живописи, ни к чтению, ни к научному творчеству. Прежние записи и схемы Олег сохранил. Если светило яркое солнце, хотелось гулять; Олег шел с одной улицы на другую, пересекал кварталы. На информационных стендах тут и там один призыв: «УБЕЙ ДРАКОНА!». На всех плакатах драконы изображены под прицелом: одному прицел направлен в шею, другим – под мышку, в колени, в пах. Прицелы изображены ярким цветом, который отчетливо виден поверх драконов. Ящеры написаны очень реалистично. В отрядах специального назначения по рисункам с драконами стреляли, делали также манекены – большие, прочные, но почти неподвижные, в то время как драконы перемещались очень резво. Научить побеждать их можно было только на практике. Олег обращался в ближайший армейский штаб с вопросом, нет ли новых приказов. В штабе почти пусто. Там и раньше было мало народа (штабы всегда были на войне, в действующей армии). У всех волков – повязки. Олег даже заметил край костыля. Он тактично сделал вид, что ничего не заметил. Кашляя, волк попросил зайти еще. Идет полное переформирование, и работать приходиться даже там, где никогда не работал.