Звезды и тернии - стр. 8
У Ната было совсем другое отношение. Не допустить Падающих до земли – это дело чести. Провал означал угрозу для всего города, а значит неизбежный позор для него самого.
Воспоминания Веги сменились чистым сновидением: она собиралась поразить очередного Падающего, но Нат оттолкнул ее и велел убираться. Во сне Вега заплакала, и проснулась, как ей показалось, от собственного плача.
Но плакала не она, плакал мальчик в углу комнаты. Вега почувствовала сильное раздражение. У нее смертельно болели руки и голова, а этот ребенок никак не желал угомониться.
– Слушай, заткнись! – прошипела она на всю комнату.
В ней уже было темно, небольшой участок освещала лишь настольная лампа, поставленная на пол у входа.
– Он еще ребенок и ему плохо, – послышался в ответ неприязненный голос Алены. Она по-прежнему сидела рядом с постелью мальчика. – Он болеет.
– Ну так скажи этой Галине! Пусть запихнет в него какое-нибудь лекарство, и мне даст заодно! – не вставая с матраса, Вега было сжала голову руками. Пальцы прорезали судороги.
– Она не дает лекарств. Придется терпеть.
Тон Алены был спокойным, но не допускал возражений. Вега поняла, что спорить бессмысленно. Она натянула на голову свою кофту и попыталась уснуть.
Следующие дни в школе выдались один хуже другого. Нат не обращал на Вегу внимания и не подпускал к себе. Все остальные как с цепи сорвались. Поняв, что Вегу больше никто не защищает, и она безвозвратно потеряла прежнее положение, ребята дали себе волю. Они насмехались над ней, грубо толкались, ставили подножки, кидались сломанными ручками. Вега, несмотря на боль, всегда замахивалась в ответ, и тогда обидчики жаловались учителям, что она затевает драку. Учителя тоже были рады отыграться за прежние мучения с непослушной девчонкой. Они с удовольствием ставили ей двойки по поведению и оставляли после уроков, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.
Вега чувствовала себя все хуже – боль в руках была такой сильной, что ручка выпадала из сведенных судорогами пальцев, голова отказывалась соображать. Ей поставили несколько двоек и единиц и пригрозили оставить на второй год, если она не пересдаст работы по систематике и потоковой физике. Вега пыталась объяснить, что неспособна учиться, но все было бестолку. Очень скоро она поняла: учителя прекрасно видят, как ей больно, просто намеренно игнорируют это.
Вега решила, что все устроила Евгения. Увидев ее руки сразу после Полигона, она коротко велела своему подчиненному забинтовать их, а Веге – никому ничего не показывать и не рассказывать. Но знала ли она, как невыносимо болезненно это будет?