Звезды без пощады - стр. 8
– Борис Сергеевич, мы не смеем это пропустить!
– Это и это!
– Зарезать и убрать к той матери!..
– В час сорок три ночи. Ровно в час сорок три. Может вам еще секунды выдать?
– Дай, дай сюда, блядь! Простите, Жанна…
Ирина Красина была готова вскочить и в сердцах хлопнуть дверью, но за последний час эту самую дверь открывали десятый раз, чтобы задать какой-нибудь несвоевременный вопрос, воспользоваться электрочайником или тупо поглазеть на нее, растрепанную, не выспавшуюся, злую. Редакция газеты «Альтернативный шок» в сегодняшнее утро стала самым взбалмошным местом на земле. Вздрогнув от очередного выкрика Полуевского, Ирина свернула страницу «Ворда», не допечатав абзац, и отвернулась от ноутбука к окну. Из приоткрытой створки дышало июльским зноем, не ослабевавшим даже по ночам. Статья не складывалась. Два года назад, когда Красина впервые переступила порог редакции, ее тексты были осмысленнее и стройней. Она не могла понять, что ее привело сегодня в редакцию. Звонок шефа на рассвете? Обязательность, привычка приходить на работу с головной болью, в выходной, с температурой – приходить совершенно всегда? Желание сдать материал, обросший новыми подробностями? Сегодня не вышли Андреев, Норбиев, Грач, Варя – секретарь Полуевского и оба фотографа. Скорее всего, они уже не выйдут никогда. Газета, разваливалась, рассыпалась на части, как мысли в голове Красиной, как все в беспокойном мире за окном. А Ирина пришла, наверное, все-таки из-за своей дурацкой обязательности.
Расстегнув сумочку, она взяла сигарету с перламутровым гробиком-зажигалкой и встала. Курить не возбранялось в любом углу редакции, хоть с полным нахальством в лицо Полуевскому, а она почему-то предпочитала уединяться в комнату рядом с туалетом, где на кафеле красовалась табличка «Место для курения женщин». Какая ерунда: будто для женщин должно быть отведено совершенно особое место! Глупый мужской шовинизм. Скоро и ему придет конец.
На минуту она задержалась у зеркала рядом с книжным шкафом, чтобы поправить волосы, темной волной укрывавшие часть лица. Из-за красных прожилок глаза казались не голубыми, а водянисто-серыми, привычный румянец стерли суматошные дни. На лбу обозначилась морщинка. И это в ее неполные двадцать шесть!
– Ведьма, – прошипела отражению Красина. – Хотя теперь-то какая разница.
Она глотнула остывший кофе и, зажав в руке сигарету, направилась быстрой походкой к лестнице.
– Ирочка, когда поспеет материал? – окликнул ее Борис Сергеевич.
– Как только, так сразу, – сухо отозвалась она и сбежала по ступенькам на первый этаж.